Марина Серова: Оранжевая комната

Карл Либен улыбнулся одними губами. Ему, честно говоря, было уже не до смеха. Сара возбуждала его все больше и больше. Он знал за собой грех, а потому изо всех сил старался не подавать виду, как сильно хочется ему завалить эту брюнеточку на постель и впиться губами в ее крепкое, изящное тело.

– Вы можете раздеться, – сказал он наконец и ослабил узел на своем галстуке. – А то я смотрю, вам жарко?..

– Понимаете, я не из тех женщин, за которую вы меня принимаете. Я хоть и не замужем, но тоже свои принципы имею. Я же не проститутка какая-нибудь. Хотя вы – мужчина что надо…

Карл не поверил ей. Русские женщины не отказываются от денег. Это он понял еще в свой первый приезд в Москву.

– Что вы, Сара, я ни о чем таком даже и не думал… – соврал он, чувствуя, как в низу живота сладостно заныло.

– Хотя, если опустить все условности – а у нас в России их достаточно много, – то секс является, пожалуй, самым большим кайфом. Вы знаете, что означает слово «кайф»?

– Да, – чуть слышно проговорил Карл Либен и сорвал с себя галстук. «Если она сейчас не уйдет, – подумал он, – то я пропал».

Между тем Сара встала и проворно подбежала к двери. Ей было от силы лет двадцать пять. Узкая короткая юбка плотно обтягивала стройные бедра. Под прозрачной блузкой просвечивала полная, высокая грудь. Мозг Карла отключился, уступив место первой сигнальной системе по Павлову. Глаза смотрели, все остальное настраивалось на маленькую женщину, удобно приютившуюся в глубоком, обитом шоколадного цвета бархатом кресле.

– Я заперла дверь, ну что же вы? – Она улыбнулась, показывая прекрасные зубки и, протянув к нему руки, заиграла, делая дурашливые царапающиеся движения, пальцами рук, словно призывая его.

Карл Либен по привычке полез в карман, извлек упаковку презервативов, дрожащими руками вскрыл ее и достал маленький пакетик.

– Нет-нет, что вы, я верю вам! – И Сара послала ему воздушный поцелуй. – Вот только принесите, пожалуйста, минералки, а я пока разденусь…

Он вернулся и застал Сару лежащей поверх стеганого розового покрывала. На ней не было ничего, кроме прозрачных чулок с кружевной резинкой.

Они выпили минеральную воду на брудершафт, и последнее, что увидел в этот вечер Карл Либен, были белые роскошные груди, к которым он и потянулся всем телом… Крепкий сон оказался явно сильнее страсти.

«Роял Бургерс» – достаточно приличное кафе, но все равно не то, что московский «Макдоналдс». Сверкающая никелем кухня, в которой снуют, как мышки в красных передничках, девушки с подносами, белый мраморный пол, светлые столики, чистота, уют, запах горячих яблочных пирожков и гамбургеров, хруст ледяных кубиков, шелест разворачиваемой тончайшей упаковки, смех детей, тихий говорок посетителей…

Саша Берестов сидел один за высоким столом, нервно грызя соломинку, опущенную в давно опустевший стакан. По его взгляду я поняла, что он ждал меня.

Я забралась на высокий стульчик, уперла усталые ноги в подставки и взглянула на него злыми глазами.

– За «Нанá» с тебя, пацан, две тысячи баксов, – произнесла я негромко и сжала кулаки.

– Обойдешься двумя гамбургерами, – бросил он небрежно и пошел к стойке. Вернулся, правда, с полным подносом еды и напитков.

– Ушли? – спросил он, всем своим видом показывая собственное превосходство и прекрасно осознавая всю силу своего бездонного обаяния.

– Это я ушла. А что им от тебя нужно?

Он покачал головой:

– А тебя-то кто ко мне послал? Кому это вздумалось пошутить?

– Иванов, – ответила я, вонзая зубы в теплую мякоть бутерброда и чувствуя, как янтарно-сливочный майонез капает мне на пальцы.

Ивановых, как песка на хорошем пляже. Это у меня готовый пароль. И я не просчиталась.

– Придурок, – усмехнулся Берестов и развернул чизбургер.

Мне всегда нравилось смотреть, как едят мужчины. Они находят в этом процессе особый смысл. Если говорить о Саше, то я представить себе не могу, чтобы он делал что-нибудь некрасиво или, как бы это поточнее выразиться, незавораживающе. За работой над Сашей Бог, похоже, выложился до предела. После него, должно быть, он стал лепить сплошных даунов…

– Придурок не придурок, а мне помочь хотел. Деньгами. Сейчас фиг где устроишься.

– Вообще-то ты не похожа на девиц, стреляющих деньги. У тебя прикид что надо, – вскользь бросив взгляд на мой джинсовый костюм, заметил Саша. – Уж я-то разбираюсь.

И тут он снова побледнел. Чизбургер выпал из его рук и опрокинул пластиковый стакан с пенным клубничным коктейлем. Я даже ухом не повела, если бы и умела это делать. Я кожей спины сквозь толщу американской джинсы почувствовала, что в кафе вошла Анна.