Марина Серова: Пять миллионов неприятностей

Однако подружки не торопились сворачивать общение. Приглашать меня к столу разделить с ними беседу, а заодно и обед тоже никто не спешил... Ну, политика тети в этом вопросе была мне ясна: она не хотела, чтобы Анна Тимофеевна узнала подноготную моей жизни, поскольку в этом смысле тетушка явно оказывалась в проигрыше... Милейшая тетя Мила искренне обожала меня всей душой, тут сомневаться не приходилось. Но вот похвалиться своей племянницей перед подругами ей не удавалось. Нестандартная у нее была племянница, не такая, какой можно гордиться публично.

И тетя Мила прекрасно понимала, что стоит мне сейчас явиться пред их взорами, как сразу же начнутся расспросы со стороны Анны Тимофеевны. Расспросы вполне нормальные, с ее точки зрения, и абсолютно идиотские и даже бестактные с моей. Например, Анна Тимофеевна непременно поинтересуется, замужем ли я. А когда узнает, что до сих пор нет, она обязательно округлит глаза, в которых изумление пополам с ужасом будут вопрошать лишь одно – КАК?

Вопрос о детях после такого моего заявления, понятное дело, уже может считаться снятым, и придется Анне Тимофеевне довольствоваться интересом к моей работе, а здесь уж и вовсе тете Миле предъявить ей нечего. Профессией моей не то что не похвалишься, а впору вообще скрывать от посторонних род моих занятий, по мнению тети. Я, во всяком случае, подозревала, что тетя Мила именно так и делает, выдавая меня в глазах подруг либо за журналистку, либо, на худой конец, за работника прокуратуры. Но уж никак не за телохранителя на вольных хлебах. В глазах тетушки это просто неприлично для женщины, тем более молодой и красивой. Она просто спит и видит, когда же я брошу это дурное дело. Хотя в душе, думается, тетя Мила втайне все же гордится своей бесстрашной и ловкой племянницей, но признаться в этом открыто означает для нее поражение собственной позиции, а пойти на то, чтобы признать себя неправой, выше тетиных возможностей...

Словом, как ни крути, а Анна Тимофеевна в плане семейной ситуации выглядела куда более выигрышно по сравнению с тетей Милой, ведь у нее были дочка-экономист и сын-адвокат, а также разновозрастные внуки. Тетя же не могла всего подобного ей представить за неимением и сейчас решила, от греха подальше, не демонстрировать свою непутевую племянницу подруге.

Одним словом, обо мне благополучно забыли. И если поначалу я не парилась из-за этого, вежливо предоставляя подружкам побыть тет-а-тет, то через два часа мне уже поднадоело собственное уединение. К тому же меня начал охватывать страх, что дамы по ходу задушевной беседы уплетут весь обед, включая ванильные булочки с творогом, которых, по моим подсчетам, тетя испекла не менее полусотни...

Я, признаться, приуныла. Вылезла из-под одеяла и проследовала к шкафу. В нем, как и следовало ожидать, не нашлось никаких съестных припасов. Зато в верхнем ящике комода обнаружилась начатая упаковка чипсов, неизвестно с каких времен завалявшаяся здесь. Вернувшись на диван, я погрызла чипсы. Желудок сразу же отозвался недовольным урчанием.

– Вот так и помрешь с голоду возле накрытого стола! – с грустью проговорила я, сминая опустевшую пачку и пряча ее в сумку, а также сдувая картофельные крошки с пледа, дабы уничтожить следы своего преступления: тетя Мила пришла бы в ужас, увидев, чем я завтракаю.

Мысль об этом придала мне решимости, и я, наплевав на все условности и приличия, поднялась и, вобрав в легкие побольше воздуха, уверенно шагнула в коридор, словно приготовившись к прыжку в пропасть.

– Женечка! – всплеснула руками тетя Мила. – Проснулась, солнышко?

– Да, – коротко ответила я, не уточнив, что бодрствую уже полдня. – Добрый день.

Анна Тимофеевна тут же закивала, окидывая меня умильным взглядом.

– Давай я тебе поесть положу. – Тетушка тут же подскочила со стула и принялась наполнять мою тарелку разносолами. – А ты умойся пока.

Умываться я отправилась уже со спокойной душой. Еще больше я успокоилась, увидев по возвращении, что кухня опустела, а тетя Мила провожает Анну Тимофеевну в прихожую и выслушивает очередные комплименты в адрес своей стряпни, дает советы по лечению радикулита и свиного гриппа и в который раз уточняет, в какой класс перешел старший внук Анны Тимофеевны и сколько зубов прорезалось у младшей внучки...

Наконец, гостью благополучно спровадили, я с облегчением вздохнула, и мы направились в кухню уже вдвоем. Тетя Мила, подперев подбородок кулаком и склонив к плечу голову, с удовольствием наблюдала, как я за обе щеки уплетаю блинчики, не забывая подкладывать себе салат и отрезать куски сочного, хорошо прожаренного мяса. Я даже почувствовала укоры совести, вспомнив, как грешила на тетушку, подозревая ее в прожорливости. Как можно было подумать, что тетя Мила оставит меня без обеда!