Марина Серова - Пять миллионов неприятностей

– Да? Странно, – невинным голосом отозвалась я. – Молодая, привлекательная женщина, живете одна... Вот я и подумала, что у вас должен быть близкий друг.

– Нет, у меня на это нет времени, – проговорила Леля в сторону. – Я на работе обычно пропадаю с утра до вечера.

– Угу, – хмыкнула я. – И вообще никто не должен прийти?

– Нет, – тихо сказала она.

– Ну что ж, раз так, предлагаю провести приятный совместный вечер – каждому заняться своими делами. Я, например, с удовольствием посмотрела бы какой-нибудь фильм.

В гостиной я видела тумбочку со стеклянными дверцами, доверху набитую коробочками с дисками, а DVD находились в обеих комнатах плюс еще и в кухне. Взяв с Лелиного разрешения в спальню стопку дисков, я улеглась на кровать и включила DVD. Увы, сделать вечер приятным мне не удалось: записи представляли собой в основном мелодраматические сериалы, к которым я совершено равнодушна, а некоторые, особо слюнявые, даже вызывают у меня раздражение. Плюнув, я откопала среди дисков один со старыми комедиями и включила его, скрасив тем самым свой досуг.

Леля тихонько сидела в своей комнате, вздыхала, потом погасила свет и зажгла бра над диваном. Проходя в туалет, я увидела в ее руках какой-то женский журнал, который она вяло листала.

Уснула я спокойно и быстро. Разбудил же меня какой-то шум. Открыв глаза, я поняла, что это бабахнула створка форточки, потревоженная порывом ветра. Поднявшись и повернув ручку, зафиксировав форточку в закрытом положении, я ощутила, что мне ужасно хочется есть – так как мы с Лелей легкомысленно пренебрегли ужином, спать я легла на голодный желудок. Сунув ноги в тапочки на каблучках, из которых мои пятки свисали сантиметра на три, я отправилась в кухню в поисках съестного. Даже если там ничего не обнаружится, можно достать из морозилки крабовые палочки и слегка подогреть в микроволновке. То, что Леля Метлицкая не бог весть какая кулинарка, я уже поняла. К тому же по причине стресса у нее сейчас нет аппетита. Но у меня-то с этим все в порядке! Так что из-за проблем хозяйки я не собиралась голодать с ней за компанию.

Приблизившись к кухне, я явственно услышала какое-то шебуршение. В кухне определенно кто-то был, и этот кто-то старался остаться незамеченным. Я осторожно нащупала ствол за поясом и прижалась к стене.

Резко ударив левой рукой по выключателю, а правую с пистолетом направив в упор на незнакомца, я громко и четко произнесла:

– Стоять, руки на голову!

– И-и-и! – Послышался визг, а следом – оглушительный звон.

Под ноги мне метнулись брызгами осколки, и я быстро отступила назад, не опуская руки с пистолетом. На меня смотрели расширившиеся от страха круглые глаза Лели Метлицкой. Пальцы правой ее руки неуклюже разжались, на полу растекалась лужа с характерным спиртовым запахом, а на столике, возле которого стояла Леля, я увидела откупоренную бутылку коньяка.

– Господи, это вы! – досадливо произнесла я, убирая пистолет.

Разозлившись на Лелю за то, что она поставила меня в такое дурацкое положение, я набросилась на нее:

– Почему вам не спится-то? Что вы тут шуршите? Я думала, забрался кто-то посторонний!

– Я просто... Мне просто не спалось, – оправдываясь и с жалостью глядя на хрустальные осколки, вздохнула Леля и пошла в ванную за веником, опасливо покосившись на мой пояс, куда я спрятала пистолет.

– Может быть, вы достанете какую-нибудь закуску, раз уж решили напиться в три часа ночи? – ворчливо проговорила я.

– Я не хотела напиваться, просто чуть-чуть, для успокоения, – ответила Леля, но все-таки прошла к холодильнику.

Вскоре я смогла перекусить нарезанным сервелатом и сыром. Леля к еде не притронулась, только налила себе в другую рюмку граммов пятьдесят. Когда она выпила их, я решительно выдернула бутылку с коньяком у нее из рук и, легким толчком направив девушку в сторону ее комнаты, сказала:

– А теперь – спать! Мне еще вашего похмелья с утра не хватало! И нечего шататься по ночам!

Леля вздохнула, но покорно залезла под одеяло. Остаток ночи прошел без эксцессов, и наутро, ровно в шесть часов, я проснулась совершенно бодрой и сразу же проследовала в ванную принимать душ. Леля, проколобродившая полночи и утомленная бессонницей, сладко сопела под одеялом. Я не стала ее тормошить, так как полагала, что она человек взрослый и наверняка позаботилась о будильнике. Ну а если нет, то это ее право – опаздывать на работу. В конце концов, хозяин – барин.

После душа я решительно дернула дверцу холодильника, поскольку отправляться куда-то с пустым желудком на целый день мне совершенно не улыбалось. Сервелат и сыр вчера были вполне приличными, вот ими-то я и вооружилась, не заморачиваясь приготовлением хотя бы яичницы: в дверце холодильника лежало несколько яиц.