Наталья Перфилова - Медовый месяц с врагом

– А почему он не оставил пистолет на месте преступления? Это же реалистичнее, чем присылать его по почте.

– Он опасался. Оружие – единственный стоящий довод против вас. Следы на руле – ерунда, там полно отпечатков, да и, по свидетельству шоферов, вы довольно часто ездили на «хаммере». Без пистолета обвинение могло рассыпаться. Это понял бы и ваш брат. Артур говорит, он побоялся, что Максим с его деньгами сможет скрыть улику. А с официальной посылкой по почте на имя прокурора будет сложнее.

– Ну а зачем же он меня травил?

– Так отпечатки оказались не ваши, да и потом, у вас железное алиби… Деньги по-прежнему на вашем с Константином совместном счете, затея с Ветровой не удалась…

– Ясно. Знаете, что меня поражает во всей этой истории?

– Что же? – заинтересовался следователь.

– Глупость, с которой эти люди пытались присвоить чужие деньги. Такие умные, расчетливые, дальновидные, а прокалывались на самых элементарных вещах. Неужели, зная, с кем они имеют дело, можно было верить друг другу на слово?

– Если бы преступники были гениями, мы никогда не смогли бы их поймать, Лилиана Владимировна. К счастью, они просто люди. Жадные, жестокие и зачастую непроходимо глупые.

– Значит, можно считать, что оба дела закрыты?

– Еще нет. Нужно много оформить, провести экспертизы и тому подобное.

– Мое участие требуется?

– Сейчас мы оформим все необходимые бумаги, протоколы, и вы будете абсолютно свободны.

– Спасибо. Давайте ручку…

Я провела в кабинете еще часов пять и вышла совершенно вымотанной. С изумлением увидела, что Нюра еще сидит на своем месте, она не обратила на меня внимания, поглощенная захватывающей беседой с какой-то древней старушкой. Липкина активно жестикулировала, доказывала что-то своей собеседнице, та согласно кивала.

Только выйдя на улицу, я вспомнила об Игоре, поджидающем меня в машине. Он сладко спал на откинутом водительском сиденье. «Мерседес» быстро довез нас до особняка. В дверях меня встречала обеспокоенная Клара. Максим, проснувшись, как всегда, умчался в офис. Я была даже рада, что объяснение с ним откладывается. За обедом рассказала экономке о том, что узнала в милиции.

– Значит, теперь с этим покончено, и мы заживем спокойно, как прежде?

– Не может быть как прежде, Клара. Ты же знаешь, я не Лили…

– Ну и что? Зачем все ломать? После нашего разговора сегодня утром я много думала и пришла к выводу, что все можно решить…

– Не хочу тебя обижать, Клара, но решать, что делать со своей жизнью, разреши мне самостоятельно. Я тоже многое передумала после ночной беседы с Максимом…

– Он был пьян, еще я марихуану нашла в пепельнице…

– Не важно. Знаешь поговорку? «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Он высказал свое мнение очень недвусмысленно.

– Но ведь можно попробовать? Не получится, разойдетесь в разные стороны.

– Ты не забыла, что я беременна? Если он узнает, мы никогда не расстанемся окончательно. Он будет всю жизнь контролировать каждое мое движение. Я не жила еще по-настоящему. Понимаешь? Я хочу счастья и свободы. Выйти замуж хочу, хозяйкой быть в СВОЕМ собственном доме. Ты понимаешь меня?

– Нет. Ты просто боишься, что мой сын бросит тебя, но уйти из-за ребенка не позволит. Так?

– Может, и так. Я не смогу жить глядя на него, если он будет принадлежать другой. Он ведь и жениться может…

– Почему ты так не уверена в себе? Ведь все может сложиться по-другому.

– Не может, Клара. Если я буду считаться сестрой, все случится именно так. Мы не будем вместе выходить, чтобы кто-то, не дай бог, чего не заподозрил, не сможем вместе жить, тем более спать, иначе поползут сплетни. А ребенок? Что я буду говорить ему? Какое отчество дам? Он узнает когда-нибудь правду и станет стыдиться своих родителей. Нельзя прожить жизнь во лжи. Все откроется. Или накроется медным тазом.

– Я понимаю. Ты вот сейчас говоришь, а я представляю свою жизнь. Только я знаю, какие это муки. Ни на один день меня не покидал страх. Страх разоблачения, страх того, что Володя или его жена могут запросто выставить меня на улицу, да и себя порой становилось невообразимо жалко…

– Твоему мужу тоже приходилось не сладко. Вряд ли его радовало такое положение вещей. Но тебя держал ребенок, ты не могла разорвать этот круг из-за него. Владимир тоже заботился о благе сына и жалел тебя. Поодиночке вы могли бы быть вполне счастливы.

– Может быть, – задумчиво произнесла Клара. – Что ты планируешь делать дальше?