Наталья Перфилова - Медовый месяц с врагом

Он молчал. Я семенила сзади, гадая: неужели он тоже неравнодушен ко мне? Мои прикосновения, похоже, задели его за живое. Странно. Ладно я, но он-то меня считает родной сестрой. Извращенец, подумала я и сама же рассмеялась от этой мысли. Максим обернулся и хмуро на меня посмотрел.

– Смешно? Довела мужика и гогочет.

Дома мы уселись у камина прямо на ковер и с удовольствием начали поедать приготовленные мной закуски.

– Выпьем, что ли, за твое вдовство? – нерадостно пошутил Максим.

– Давай, – вздохнула я.

Мы разлили по рюмкам коньяк и выпили не чокаясь.

– Давай-ка сразу еще по одной, чтобы все обошлось, – предложила я.

Тепло от камина и коньяка растекалось по организму. Мне стало уютно и спокойно. Максим откинулся на локоть и задумчиво смотрел в огонь. В его мерцающем свете он показался таким привлекательным, что я захотела его буквально каждой клеточкой своего существа. Я решила немедленно рассказать ему правду, раз и навсегда покончить с нелепым фарсом. Не убьет же он меня, в самом деле. Мы все спокойно обсудим и решим, что делать дальше. Вдруг я почувствовала, что глаза слипаются, голова, будто налитая свинцом, потянулась к полу. Макс уже лежал на ковре, уткнувшись лицом в согнутую руку. Я попыталась встать, потеряла равновесие, упала рядом и провалилась в черную бездну.

Пробуждение меня ожидало не из приятных. Голова гудела. Я лежала на кровати в совершенно незнакомой комнате. Здесь царил полумрак. Ставни на окне были закрыты, и только по пробивающейся сквозь них тонкой полоске яркого света я поняла, что уже утро. Что случилось с нами вечером, кто перетащил меня на кровать и раздел? Вопросы вертелись в голове, как мухи. От этого голова разболелась еще сильнее. Я попыталась привстать, меня затошнило.

– Лежи, тебе рано вставать, снотворное еще не выветрилось.

В комнате зажегся свет. Я зажмурилась от неожиданности, потом открыла глаза. Повернувшись туда, откуда слышался голос, я остолбенела. На пороге в дверном проеме стояла… я.

– Что, удивлена?

Я промолчала, переваривая увиденное.

– Язык проглотила? Думала, ты одна такая красивая, а тут подарочек организовался?

– Я давно знаю, что у меня есть сестра-близнец, – выдавила я. – Только я думала, ты мертва.

– Да?

Мне показалось, девушка искренне удивлена моему заявлению.

– Да. Я ездила в роддом, мне все там рассказали. – Язык слушался с трудом. Я даже вспотела, произнося эту короткую фразу. Лилиана, а это, несомненно, была она, выглядела озадаченной.

– А при чем тут роддом?

– Мы с тобой двойняшки, нас разлучили. Я расскажу тебе потом, сейчас нет сил. – Меня снова клонило в сон.

– Ну, так даже лучше. Сестры всегда поймут друг друга. Правда? – как-то неуверенно произнесла она. Может, решила, что я от снотворного повредилась умишком? Ну и пусть думает что хочет. Она права, мы все-таки действительно сестры и сможем найти общий язык. Только потом, сейчас я слишком хочу спать…

Сквозь сомкнутые веки я почувствовала, как свет опять погас. Дверь мягко закрылась, в замке повернулся ключ. Меня качало, словно катер на волнах. В моем сне я вновь плыла по Красному морю. Подо мной была не кровать, а надувной матрас. Ветерок трепал мне волосы. Наверное, я улыбалась во сне.

Когда я вновь проснулась, было темно. Узкая полоска света на окне пропала. Вечер, что ли, уже наступил, или просто ставни закрыли плотнее? Под собой я ощущала все ту же кровать, а вот остальное заставляло задуматься. Я отчетливо помнила разговор с сестрой. Ее удивленные глаза, голос. Осталось только понять, наяву это было или привиделось во сне? Второй вопрос волновал меня не меньше. Что случилось на Максимовой даче? И как я попала в эту комнату?

Я села на кровати. Появление живой сестры было слишком невероятным. С другой стороны, очень хотелось верить в такую удачу. Может, это она подсыпала снотворное, не зная, кто я и чего от меня ожидать? Хотя зачем ей это нужно было, оставалось загадкой. Могла бы просто поговорить с братом – и все. Против них двоих я, даже с пистолетом, не представляла бы реальной опасности. И потом, я отчетливо помню, как неожиданно Макс уткнулся в руку лицом. Видимо, отключился так же, как и я. Его Лилиане вроде совсем уж ни к чему было выводить из строя. Хотя, если снотворное подсыпали в еду, сложно было вырубить кого-то одного. Жаль, что письма остались у Нины в сумке. Пожалуй, на слово мне могут не поверить. Ну ничего, вернемся в город, вместе съездим в роддом, можно кровь сдать на анализ. Но, думаю, это не понадобится. Она же не слепая. Стоит встать вдвоем перед зеркалом, и все станет ясно без всяких экспертиз.