Наталья Перфилова - Медовый месяц с врагом

– Такая вот история, – подвела черту Наташа, переваливая за середину бутылки.

– А с двойняшками что стало? Их точно двое было? Нам в роддоме сказали, одна девочка родилась, – засыпала ее вопросами Нина.

Я растерянно молчала. О своих родителях я готовилась узнать что угодно, но рассказанная Наташей история выбила меня из колеи.

– Я, девушки, хоть и выпиваю, но из ума еще не выжила. Я ведь сама ее навещала, она показывала мне два свертка. Две девочки у нее были. Совершенно одинаковые. А вы чего интересуетесь-то? Родственники, что ли?

– Вроде того, – ответила за меня подруга, дала пьянчужке денег на вторую бутылку и потащила меня к машине.

Отъехав от дома на несколько километров, я затормозила на обочине. Вести машину я не могла. Руки тряслись, мозги отказывались думать о дороге.

– Выходит, что Лилиана твоя родная сестра?

– Да, Нин. Непонятно только, почему в документах есть только я и где она пропадала все эти годы? Представляешь, у меня двадцать пять лет была сестра, а я об этом даже не знала. А теперь… – Мне стало так горько, что я заплакала.

Нина молчала. Она, как никто, понимала, что значит для детдомовца родня. Потом попыталась сменить тему:

– А вот Макс получается не родной тебе, ни по отцу, ни по матери. И Лилиане родным не был. Интересно, он сам об этом знает?

– Нужно вернуться в роддом и узнать насчет Лили. У меня, то есть у Лилианы, в паспорте сейчас стоит другая дата рождения. 28 июня 1977 года. Разница почти десять дней. Но поверить в такое совпадение просто невозможно. – Я вытерла слезы и взяла себя в руки. – Нужно посмотреть, кто рожал в этом роддоме 28 июня. Не думаю, что в тот день там появилось на свет много девочек. Что-то еще случилось за эти десять дней, если от двойни осталась одна я, а моя сестра превратилась в Лилиану Воронову.

Женщина из архива уже собиралась домой. Увидев, что мы вернулись, она удивилась:

– Бумажку с адресом потеряли?

– Нет, тут дело посерьезнее, – заявила Нина. – Мы сейчас к Глебовой ездили. Там куча свидетелей утверждает, что 19 июня 1977 года Галина Ивановна родила двойню. Как же могло случиться, что зарегистрирована только одна девочка?

Врачиха растерялась, ей явно не приходилось бывать в подобных ситуациях.

– Я не в курсе, работаю в роддоме всего семь лет. Откуда мне знать, что тут намухлевали четверть века назад?

– Это вопрос очень серьезный, Евгения Петровна. Делом Глебовой сейчас занимается прокуратура. – Нинка врала напропалую. – Необходимо точно выяснить, куда делась вторая девочка. Иначе у вашего роддома возникнут серьезные неприятности.

– Хорошо-хорошо. Вы не беспокойтесь. – Она так расстроилась, что даже не догадалась спросить у нас документы. – Подождите немного, я схожу к заведующей и узнаю, как поступают в подобных ситуациях.

Вернулась она довольно быстро, облегченно улыбаясь.

– Я думаю, сейчас все разрешится. Я недавно работаю в архиве, всего второй день, – смущенно пояснила она. – Есть еще один список, в котором фиксируются умершие дети. Сейчас мы его найдем, и, надеюсь, все прояснится. Ну вот, точно. – Она провела пальцем по строчке в огромной регистрационной книге. – Глебова. Скончалась 28 июня 1977 года. Причина – патология сердечной мышцы.

Я постаралась осмыслить услышанное. 19 июня родились две девочки по фамилии Глебова. Одна из них умерла 28 июня… Значит, моя сестра скончалась именно в тот день, когда, согласно паспортным данным, родилась Лилиана?

– Ну и последний вопрос. – Я достала блокнот. – Посмотрите, пожалуйста, кто рожал 28 июня в вашей больнице?

Евгения Петровна покопалась в книгах и выдала результат:

– В тот день одна только роженица разрешилась девочкой. Зиновьева Светлана Владиславовна. Адрес записывать будете?

Записав данные, мы вернулись к машине.

– Ну, в целом все ясно. У этой Светланы, похоже, были неудачные роды, ребенок умер. Его поменяли с моей сестрой. Либо она попросила персонал, либо нашелся кто-то сердобольный и решил хоть одну из близняшек пристроить в добрые руки. В том, что все так и было, можно даже не сомневаться. Осталось только выяснить, как мать Лили из Зиновьевой превратилась в Воронову.

– Может, второй раз замуж вышла?

– Можно к ней съездить, только нам это уже ничего не принесет. Макс Лиле не брат, а значит, мне тем более.

– Но он-то этого не знает.

– Ну и как я, по-твоему, объясню появление сестры-двойняшки? Меня потеряли по дороге домой двадцать пять лет назад? Или в такси забыли?