М Коллинз - Медная радуга

Коста рухнул на колени перед Стрега. Элегантный игрок замер в луже крови и не замечал этого.

- Стрега, мальчик мой!

- Он мертв, Коста!

Коста, казалось, меня не слышал. Он гладил застывшую руку Стрега. Я огляделся. О случившемся догадаться было нетрудно. Приглушенный свет, бутылка, стаканы, скомканная постель и кимоно Стрега говорили о многом. Окно рассказало историю выстрелов. Кто-то выстрелил через запертое окно. Оно находилось всего в трех метрах от того места, где замер Стрега. Одним выстрелом было разбито зеркало, три попали в него.

Коста встал и пошел к телефону, на его брюках багровели кровавые пятна. Он снял трубку и замер.

- Он мертв, Коста, - сказал я ещё раз.

Коста не ответил. Он просто стоял с трубкой в руках. Я подошел к окну. На снегу тоже была кровь, и оставшийся на снегу след вел к дороге.

Коста сказал:

- Он никогда не умел обращаться с женщинами. Смешно, такой парень, как Стрега. Женщины. . . Они его вечно разоряли.

Я вынул пистолет из мертвой руки Стрега. 38-го калибра, с длинным стволом. Стреляли именно из него. Можно было заметить место, где присоединялся глушитель.

- Раб женщин! - Коста начал плакать.

Я обыскал комнату. Завернул оружие в одну из сорочек Стрега и положил в карман своего пальто. Поискал ещё немного и нашел, наконец, тот кинжал, крис, спрятанный под стопкой белья. Он был тщательно завернут в папиросную бумагу. Здесь же лежал автоматический пистолет 45-го калибра. Из него тоже недавно стреляли. Его я также завернул в нижнюю сорочку и сунул в другой карман пальто. Крис я спрятал во внутренний карман своего пиджака.

Коста опять стоял на коленях перед телом друга. Крупные слезы текли по его красивому смуглому лицу. Я оставил его одного и пошел через рощу к своей машине. Красный "фиат"все ещё стоял на площадке.

По пути мне навстречу попался полицейский автомобиль, который направлялся к стоянке. По номерному знаку я понял, что он из Нортчестера. С такими мелочами, как границы города, очевидно, не посчитались, когда речь шла о том, чтобы услужить Редфордам. Они ехали за мной, но рано или поздно они найдут Стрега и Коста.

Я ехал так быстро, как может себе позволить однорукий шофер, не теряя контроля над машиной. . 27.

В доме Редфордов на первом этаже горел свет, "ягуар"стоял перед входом. С пистолетом в руке я поднялся по ступеням к входной двери. Та была открыта, Маклеода нигде не видно, гостиная пуста. Я направился дальше, к библиотеке.

Джордж Эймс сидел в кожаном кресле. В руке он держал стакан, на столике рядом - почти пустая бутылка. Его взгляд стал бессмысленным от виски или от чего-то другого. Пьян он не был.

- Выпейте чего-нибудь, - сказал он.

- Где все остальные?

Он выпил и облизал губы.

- Я думаю продать квартиру и переехать в клуб. Я никогда не годился для таких вещей. Вот сижу здесь и размышляю, что я мог бы сделать, но не могу ничего. Я даже не хочу ничего делать. - Он опять выпил. - Мы все виновны, я думаю. Главным образом, Джонатан и Гертруда, но и вся семья тоже. Виноват и Уолтер. Ни самоконтроля, ни рассудка, одни желания.

- Может быть, - кивнул я. - Что вы узнали?

- В сущности, ничего. Но я удивлен. Беспредельно. Что за разговоры о браке? Насколько я знал, об этом никогда речи не было. В моем присутствии о нем никогда не упоминалось. Уолтер жаждал Дидру-да, но я никогда не предполагал, что она его хочет. Она казалась такой равнодушной, она просто играла с ним. Я бы сказал, что она никогда не думала о свадьбе. Она казалась слишком, ну. . . слишком зрелой для Уолтера. Слишком опытной.

- До понедельника.

- Да, до понедельника. Вы знаете, Джонатану она действительно нравилась, но брак - совсем другое дело. Дидра современна, свободна. Она никогда не скрывала своей, ну, скажем, независимости. Я не думаю, что Джонатана устроил бы этот брак. Я почти могу утверждать, что и Гертруду тоже, - пока это не случилось.

- Но тогда это оказалось единственно приемлемым выходом из всех затруднений. Может быть, Дидра стала бы Уолтеру хорошей женой. Где они, Эймс?

- В своем бунгало. Подождите, выпейте со мной глоток. Я жду такси. Здесь я уже не могу ничего сделать. Мне нужны мои собственные четыре стены.

- Сейчас я ничего не пью, спасибо.

Я оставил его и вышел из дома. На улице я заглянул в "ягуар". Сиденье рядом с водителем было пропитано кровью. Я обошел дом кругом. Бунгало Морганы лежало во тьме, домик Дидры был слабо освещен. Я брел по снегу. Ветер стих, мертвая тишина наполняла холодную пустоту ночи.