Михаил Март - Окончательный монтаж

– Зачем ему передавать кому-то ключи от хранилища? Я говорю о кодах.

– Я внушила Илье, что у него очень больное сердце и он может умереть в любую минуту. Разумеется, не я сама это говорила, а купленные мною врачи. Он им поверил. Раз записал номера шифра и кому-то их отдал, то менять их уже не будет, иначе в случае его смерти придется взрывать подвал. Но скорее здание рухнет, чем дверь, она останется на месте.

– А по старому завещанию галерея передается тебе?

– Именно. О новом завещании практически никто не знает. Отдать галерею государству – значит, ни одна картина впоследствии не попадет в частные руки, а смысл собирательства заключается в обменах и перепродажах. Вот почему Илья помалкивает о новом завещании. Ведь если коллекционеры и собиратели узнают, они перестанут иметь с ним дело.

– Мне необходимо видеть хранилище. Чтобы попасть туда, нужен повод. Илья так просто меня туда не пригласит.

– У меня в загашнике две картины Серова с сертификатами. Илья о них не знает. Предложи ему обмен. В хранилище есть Дега и Сислей. Он их держит для обмена. Сделай выгодное предложение и попроси показать подлинники.

– Хорошая идея. Какими способами можно добраться до стальной двери?

– Двумя. Один – через вход на первом этаже. В конце зала с кубистами есть дверь, скрытая за панелями. Через нее завозят и вывозят полотна. На двери обычный замок, но ключа нет даже у охранников музея. Через эту дверь ты входишь в коридор. Широкий, десятиметровый коридор, похожий на тоннель в метро. В конце коридора находится стальной монстр – вход в хранилище. Второй вход в этот тоннель из кабинета мужа на третьем этаже. Там есть лифт.

– Хорошо. Завтра передашь мне картины с сертификатами. Я что-нибудь придумаю.

В этот же вечер Дербенев встретился с установщиками из фирмы «Секрет-сервис». Он всегда платил за информацию хорошие деньги и никогда никого не подводил. Ему удалось узнать, что в договоре на установку был пункт, на который заказчики никогда не обращали внимания. В нем говорилось, что в случае невозможности воспользоваться кодом сам хозяин или правоохранительные органы после внезапной кончины владельца сейфа по постановлению суда могут обратиться за помощью к производителю. Нормальный пункт, вполне рациональный. К кому же еще обращаться за помощью? Дело в том, что замки имели дополнительные коды-секреты и один код-универсал. Дербенев получил от ребят три установленных ими кода при сдаче объекта в эксплуатацию и два универсальных шифра.

– Почему три? – спросил Сева.

– Два от главной двери в хранилище, а один от сейфа, установленного внутри, небольшого, неприметного, но не поднимешь. Он изнутри прикручен четырьмя болтами к бетонному полу. Каждый штырь по двадцать сантиметров. Похоже, самое ценное хранится в нем.

– Сейф в сейфе. Любопытно.

– Денег туда много не войдет, – сказал один из ребят, – наверное, он для важных документов.

Это прозвучало как подтверждение слов Юлии. Возможно, Баскаков боялся жену и подстраховался. В случае его гибели милиция получит постановление суда, сейфы будут открыты в присутствии понятных, и в соответствии с последним завещанием Баскаковой достанется лишь квартира с мебелью.

Дербенев получил от Юлии картины и позвонил ее мужу. Реакция Баскакова была мгновенной:

– Приезжай срочно, Сева. Я в галерее. Жду!

И Дербенев приехал. Расчет оказался верным. Хозяин встретил гостя в своем просторном кабинете, где стояло не менее десятка старинных книжных шкафов с книгами по искусству и каталогами. Сева заметил дверь, вероятнее всего ведущую в соседнюю комнату. Посередине кабинета стоял огромный стол, заваленный репродукциями.

– Привез? – нетерпеливо спросил Баскаков.

– Разумеется.

Сева открыл тубус и извлек из него два свернутых холста.

Баскаков изучал их минут тридцать с лупой в руках.

– Не суетись, Илья, – усмехнулся Дербенев. – Картины имеют сертификаты подлинности от центра Грабаря и спецов из Третьяковки.

– Я их беру!

– Нет, дорогой. Сначала предложи мне достойный обмен. Ты знаешь, я к русскому искусству равнодушен.

– Дега! У меня есть Дега. «Репетиция» пойдет? По цене эквивалентны.

– Мне нужно видеть состояние полотна.

– Идем. Сейчас все увидишь.

Баскаков достал ключи и открыл дверь, ведущую предположительно в соседнюю комнату, но перед ними оказалась кабина лифта. Они спустились на три этажа вниз и очутились в полутемном коридоре с дежурным освещением. Пол, потолок и стены – из бетона. Один конец коридора упирался в обычную дверь, второй – во что-то несусветное. Круглое сооружение сверкало полированной сталью даже при слабом освещении и выглядело неприступным. Действительно монстр. Рулевое колесо в центре, напоминающее штурвал, светящиеся цифры…