Михаил Март - Окончательный монтаж

Тем временем в деревне Свиблово люди готовились ко сну. Тишину нарушал лишь беспорядочный лай собак с разных концов одной-единственной улицы. В крайней избе у самого оврага женщина лет сорока сидела на кровати и мяла в руке носовой платок, изредка смахивая им слезы с бледных щек и боязливо поглядывая на парня, держащего в руках пистолет с глушителем. Они молчали. Парень тоже заметно нервничал. На убийцу он не походил, скорее, на студента, да и пистолет в его музыкальных руках с тонкими длинными пальцами не выглядел смертельным оружием. В комнату вошел здоровяк – полная противоположность этому парню.

– Рано мы засветились, Бориска. Дербень не приедет. Кто-то нас опередил.

– Как?

– Не знаю. Игумен велел сваливать.

– Ты чего раскудахтался? Все имена назвать хочешь? – Бориска кивнул на женщину.

– Она нам больше не нужна. Зря мы в дом заходили. Ждать надо было снаружи, и она ни о чем бы не догадалась, а теперь поздно рассуждать.

– Я вас не видела, – прохрипела женщина.

– Это ты сейчас так думаешь. Менты к стенке прижмут – все вспомнишь.

Здоровяк подошел к приятелю, взял у него пистолет и выстрелил не целясь. Пуля попала женщине в грудь. Она вскочила, сделала два шага, но вторая пуля уложила ее на пол.

– Сволочь ты, Черпак! Что она тебе сделала?

– Заткни пасть, щенок! Она свидетель. Уходим.

– Тогда и Зинку-продавщицу пришей. Ты у нее целую неделю жил. Она тебе про Вальку и ее хахаля все рассказала.

– Зинка на нас еще поработает. Вставай, пошли.

Бориска с тоской посмотрел на мертвое тело и направился к двери следом за сообщником.

Пока одни люди веселились на банкете, другие гибли. В двух километрах от Варшавского шоссе взорвался бензовоз и фургон. В фургоне заживо сгорели три человека, через сорок пять минут была застрелена женщина в собственном доме, которая ничего не знала о грандиозном банкете.

Скромная «девятка» подъехала к Курскому вокзалу. Уля остановила машину и оглянулась.

– Ну все, ребята, удачи вам.

Парень, сидящий за ее спиной, спросил:

– Вы же на нас совсем не похожи. На пропусках наши фотографии. Как же вы могли свободно передвигаться по отелю?

Ульяна засмеялась.

– Ну кто же будет присматриваться? Максимум, что могут разглядеть, так это русую косу или курчавую черную голову, а молодость всегда молодость. У меня был паричок, а Леша покрасил волосы смывающейся краской и завил их щипцами. Пусть вас такие мелочи не тревожат. Вы заработали хорошие деньги. В Серпухове вас никто не найдет. В ваших личных карточках указаны несуществующие московские адреса. И в честь успеха выпейте настоящего французского шампанского. Хозяин вам положил в рюкзак, на дорожку. Спасибо и удачи.

Пассажиры вышли из машины и направились к пригородным кассам.

Банкет в новом отеле набирал силу. В зале появился главный распорядитель Эдди Нечаев, сам же владелец отеля Рашид Мамедов и его неотлучная секретарша Люси Каплан стояли в сторонке и ни с кем не общались. Нечаев провозгласил первый тост за процветание. С возгласом «Ура!» все подняли бокалы.

Рядом с банкирами Фельдманом и Шпаликовым оказались Дербенев и Иван Шатилов. Банкиров знали все, а Дербенева и его партнера – никто. Они оказались рядом вовремя, в это время возле крутились фоторепортеры «Глоб» и «Таймс».

– А где же ваш руководитель, Панкрат Антоныч? – спросил Дербенев Шпаликова.

Шпаликов решил, что перед ним один из клиентов их банка, если обращается к нему по имени-отчеству.

– Мы в не меньшей растерянности, чем вы, – пожал плечами Шпаликов. – Мы видели его только в фойе.

– Да. Незабываемое зрелище. Анна должна стать королевой бала. Ее бриллианты ослепили всех, и вдруг она исчезает.

– Мы также удивлены.

– Несмотря на глубокий кризис, ваш банк процветает, если его председатель готов тратить миллионы на украшения для жены.

Шпаликов как-то не подумал о такой реакции вкладчиков на бриллианты Анны. Фельдман тоже навострил уши. Банкиры переглянулись.

– Да, вы правы. Наш банк устоял и выдержал ураганный ветер кризиса, – с некоторой снисходительностью заметил Фельдман.

В этот момент все четверо попали в объективы и были увековечены репортерами глянцевых изданий.

Фельдман хотел было продолжить свою мысль, но, оглянувшись, не увидел рядом с собой любопытных собеседников. Среди гостей не было видно и двойника греческого магната Константинеса. Он поднялся в банкетный зал на минуту, да и то без парика и усов. Рядом с лифтом стояла тумба, на ней ваза с цветами, под вазой лежал электронный ключ от номера леди Кэмирон. Он его сумел забрать, не привлекая к себе внимания. Этот человек имел талант факира и часто демонстрировал его зрителям под псевдонимом Валентин Валентино. В Москве о нем пока никто не слышал. Ему был предложен выгодный контракт за несложную работу, где он мог проявить свой талант в полной мере. Валентин Валентино обладал искусством гипноза и многими другими способностями, содействующими операции, задуманной его нанимателями. От таких предложений не отказываются.