Артур Конан-Дойль - Маракотова бездна

У меня до сих пор в ушах звенит дикий крик Маракота.

- Канат оборван! Мы пропали! Все погибло! - вопил он. Потом, схватив телефонную трубку, отчаянно крикнул: - Прощайте, капитан, прощайте все!

Это были наши последние слова, обращенные к людям на земле.

Падение наше не было стремительным, как вы, наверно, ожидаете. Несмотря на солидный вес, пустая внутри кабина создавала некоторое неустойчивое равновесие, и мы опускались в пропасть медленно и постепенно. Я слышал протяжный скрип, когда мы выскальзывали из страшных объятий чудовища, послужившего причиной нашей гибели, и затем, медленно вращаясь, широкими кругами, мы стали спускаться в бездонную пропасть. Прошло, наверное, не больше пяти минут, но нам они показались часом, когда телефонный провод натянулся и лопнул с тихим стоном, как струна. В ту же минуту лопнула и проводящая воздух трубка, и сквозь отверстие стала по каплям просачиваться соленая вода. Опытные, проворные руки Билла Сканлэна мигом перетянули конец резиновой трубки узлами, и вода перестала течь; а доктор отвинтил пробку, и из баллона с легким свистом стал выходить сжатый воздух. Затем лопнул электрический провод, и мгновенно потух свет, но доктор в темноте добрался до аккумуляторов, и на потолке вспыхнули лампочки.

- Света нам хватит на неделю, - проговорил он с кривой усмешкой. - Во всяком случае, мы умрем при свете...

Потом он с досадой покачал головой, и его аскетическое лицо озарилось доброй улыбкой.

- Мне, собственно, все равно. Я старик, довольно пожил, и моя роль в мире сыграна. Единственно, о чем я сожалею, - зачем я вовлек двух молодых людей в это опасное предприятие. Я должен был рисковать один.

Я просто и горячо пожал ему руку, не в силах произнести ни слова. Билл Сканлэн тоже молчал. Мы медленно опускались, измеряя скорость падения по теням рыб, поднимавшихся вверх мимо окон. Казалось, что это рыбы поднимаются вверх, а не мы опускаемся вниз. Кабинка сохраняла равновесие, хотя мне казалось, что мы каждую минуту можем перевалиться набок или перевернуться вверх дном. К счастью, наш вес был хорошо сбалансирован, и мы шли ко дну в стоячем положении. Случайно взглянув на глубиномер, я увидел, что мы опустились уже на глубину тысячи шестисот метров.

- Видите, все выходит так, как я предсказывал, - заметил Маракот с мрачным удовлетворением. - Не мешало бы вам ознакомиться с моим докладом Океанографическому обществу о соотношении давления и глубины. Как бы мне хотелось написать хоть несколько строк туда, наверх, чтобы пристыдить Бюлова из Гессена, который осмелился мне возражать.

- Черт подери! Будь у меня такая возможность, я бы не стал тратить ее на споры с этим тупоумным ослом! - воскликнул механик. - В Филадельфии живет одна крошка, когда она узнает, что больше уже не увидит Билла Сканлэна, ее прелестные глазки наполнятся слезами. Да, что и говорить, хорошенький мы выбрали путь к нашим предкам.

- Вам не следовало опускаться с нами, - сказал я, пожав ему руку.

- Я бы счел себя последней дрянью, если бы остался наверху, - ответил он. - Нет, это моя прямая обязанность, и я рад, что исполнил ее.

Мы помолчали.

- Долго ли еще? - спросил я доктора.

Он пожал плечами.

- У нас еще будет время осмотреть дно бездны, - ответил он тихо. Воздуха в баллоне хватит больше чем на полдня. Опасность в другом - в продуктах выдыхания. Они задушат нас. Если бы мы смогли выпускать углекислоту!

- Это, по-видимому, невозможно.

- У нас есть баллон кислорода. Я захватил его на всякий случай. Вдыхая его время от времени, мы как-нибудь продержимся еще... Взгляните на глубиномер: мы опустились уже больше чем на три километра.

- Да стоит ли бороться за жизнь? Чем скорее наступит конец, тем лучше, - заметил я.

- Это верно! - подтвердил Сканлэн. - Раз, два - и не копайся!

- И отказаться от поразительного зрелища, которого еще не видел ни один человек на свете? - возразил Маракот. - Это предательство по отношению к науке! Будем до конца записывать свои наблюдения, даже если им суждено погибнуть вместе с нами. Надо довести игру до конца.

- Да вы молодчага, док! - воскликнул Сканлэн. - Вы нам сто очков вперед дадите. Ладно, будем играть до последнего грошика!

Мы терпеливо уселись втроем на диван, крепко вцепившись в его ручки; кабинка, колыхаясь и поворачиваясь, опускалась, и рыбы мелькали вверх мимо иллюминаторов...

- Уже пять километров, - заметил Маракот. - Я выпущу немного кислорода, мистер Хедли. Становится очень душно. Забавно, - сухо усмехнулся он. Теперь-то эта бездна уж во всяком случае будет называться Бездной Маракота. Когда капитан Хови привезет эти новости, мои коллеги позаботятся, чтобы эта бездна стала не только моей могилой, но и памятником мне. Даже Бюлов из Гессена...