Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю

- Чего ты ждешь, ложись на курс! – закричала я толстяку.

Там началась истерика.

Я внимательно и удивленно его разглядывала. Наклоняя голову то сюда, то туда.

- Это тетенька! – вдруг убежденно сказала я. – Только переодетая!! И толстая же! Я сама видела, как одна тетенька кричала точно абсолютно так же: “Ты меня бросил! Ты меня бросил!”. Содержанка называется!

Я была довольна своим умом и догадливостью. Я разгадала загадку и поняла, ху из ху!

Толстяк истерически завизжал.

Он хватался за пистолет, оказавшийся в его одежде, наводил оружие с подмокшим порохом на меня, щелкал им, кривлялся, махал пистолетом, целился, потом нажимал курок – в общем, шутливо угрожал и играл со мной.

Разумеется, я, как воспитанная девочка, тоже играла с ним. Повторяя с абсолютной точностью его гримасы и движения, чтоб ему не было скучно и быть воспитанной леди. Мама всегда говорила – не понимаешь – подражай собеседнику, разговаривай с ним на его языке.

- В куколки играет! – с умилением сказала я, когда он, наконец, заревел громадными слезами и завыл на солнце, подняв к небу голову, прижав никому не опасный пистолет двумя руками к сердцу, будто младенца.

- Боже мой, за что!!!??? – закричал изо всех сил в небо человек, плача скупыми мужскими слезами. Такая мука была в этом голосе, что я даже восхитилась, как натурально убивается он над убитым пистолетом, будто тот настоящий младенец. Я уже сообразила – мама говорила, что девочки любят кукол, а мальчики оружие – что пистолет большим мальчикам заменяет кукол, и потому он кутает и прижимает к груди именно пистоль с мокрым порохом.

- Цирк, да и только! – заявила вылезшая из воды совершенно посиневшая Мари, даже не смотря теперь на толстяка, стоя к нему спиной и не обращая теперь на его присутствие никакого внимания, будто это был евнух. Она хладнокровно и равнодушно завернулась в простыни, уже принесенные слугами по приказу мамы, и стала просто есть пирожные, чуть дрожа.

- Я же говорила, что идея отца вернуться в Англию надолго, была исключительной глупостью! – не обращая внимания на вопящего толстяка, подернув плечиками от отвращения, заявила она. – Лу не выдержала и дня. Италия мне больше нравится, тут нет теплого моря, и это сырое солнце и вечный дождь просто ужасны...

- Ты сама знаешь, что тебе восемнадцать и тебя как-то надо было бы представить двору и найти тебе мужа! – возмущенно сказала мама. – Я еле договорилась с этими леди, чтобы они это сделали! И потом, мы выведем тебя в свет, на балы, может тебе сделают предложение!

Бывшая просто ослепительной красавицей, сестра только поежилась:

- Не надо считать меня идиоткой! – холодно сказала она. – Если ты думаешь, что я подчинюсь английскому глупцу, считающему жену и ее имущество своей личной собственностью и бессловесной рабыней после того, как я увидела мир и была столько лет хозяйкой себе и своим средствам... – сжала презрительно губы Мари... – то ты глубоко ошибаешься. Я знаю, какие тут отношения мужчины и женщины, и что женщина фактически не имеет никаких прав... Я лучше буду жить бродягой по миру, чем чьей-то собственностью... Столько лет рядом с ней, – она ехидно ткнула в меня, – не могут не оставить отпечатка на воспитанной английской девушке...

- ...и не сделать ее моральным чудовищем и уродом... – тем же тоном добавила мама.

- Я ее воспитала как леди и передала ей все, что знала сама! – оскорблено воскликнула Мари. – В ней лучшие черты знатного общества!

- Я вижу... – вздохнула мама. – Теперь она соединяет худшие черты высшего общества с худшими чертами принцессы, бродяги и убийцы...

- Не надо было воспитывать... – сплюнув, сказала я.

- Перестань плеваться! – тут же сделала замечание мама. – Ты в присутствии джентльмена!

- Но я же харкнула не на него! – оскорбилась по настоящему я. – Я даже не попала! Хотя так хотела!

Я даже посмотрела на толстяка, чтобы убедиться в этом. Папá что-то токовал над ним.

- Не надо плакать... – ворковал он над мальчиком, – я вам покажу картинки, как вы хотели...

- И подарите... Все... – вдруг приказал среди плача вполне нормально этот толстый усато-бородатый здоровый мужик.

- Он притворялся!!! – заорала вдруг я. – Он не плакал! Он притворялся!!!

- Это обманщик! – тут же воскликнула Мари.

- Он прикидывался, бей гада!!! – заорала благим матом я, атакуя.

- Он не плакал! – возмущенно заявила Мари.

- Как не плакал! – яростно отбивался толстяк. – Плакал, плакал, плакал! Я плакал!!!!!