Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю

Мне почему-то стало становиться дурно, и я испуганно, как маленький зверек, почему-то теряя соображение, детски заоглядывалась по сторонам, не понимая еще, что происходит.

- Да, кстати, что у вас с Воорготом? – ласково спросил король, беря меня за руки. – Он тоже мой сын. Вы уже поженились?

Воспоминание и горе, о которых я совершенно забыла из-за ураганных событий, вдруг навалились на меня. Я дрожала и ничего не могла соображать.

Мама отливала меня водой и била по щекам.

- Мы идем к королеве! – рявкнула она мне. – Она требует, чтобы мы были ей представлены!

Я с трудом соображала, что она хотела сказать, даже не уворачиваясь от ударов. Слезы катились у меня по щекам.

Вдали отец что-то хмуро сквозь зубы говорил королю, а Логан громко и зло обещал, что оторвет “сынку” голову, даже если Лу не умрет. Правда выражаясь, как всегда, немного странно, но я понимала, что он хотел сказать под этими странными выражениями... И глупо хихикнула.

Китаец, видя, что я не прихожу в себя, просто поймал ангорского кошака и просто нагло засунул его мне под одежду за пазуху в самую внутрь под корсет, изо всех сил дав ему по... В общем по...

Проклятый кот начал вытворять такое, что я пришла в себя и заругалась. Слезы так катились у меня из глаз, но я выковыривала проклятое животное, вцепившееся в тело и отчаянно кусавшееся.

Китайцы мои тоже плакали, как и я, сквозь слезы глядя на мое сумасшествие, выражающееся в дрыганиях и отчаянных выгибаниях и кривляниях, а я злилась на них.

Я не успокоилась, пока не завязала кота узлом вокруг кактуса. Он жалобно мяукал.

- Мне его, пожалуйста, со специями! – сказал, с состраданием поглядев на животное, мажордом. – Лучше запеченного целиком...

Я мрачно смотрела и на кота и на китайца, сунувшего его мне за пазуху.

Мари промывала мне укусы и глубокие порезы ромом, отведя меня в угол и раздев, и ругалась.

Китаец аккуратно развязывал кота.

- Ну и шуба у него! Он даже не пострадал от игл! – восхищенно сказал он королю.

- Зачем Лу напала на бедную кошечку? Она такая красивая! Правда, она больше не будет? Киса-кис-кис-кис... – сюсюкая, позвала мама.

Бедный кот, отец сотен ублюдков, которого еще никогда так не оскорбляли, угрожающе зашипел, выпустив когти, как у настоящего тигра.

Мама отшатнулась.

- Я рад, что вам он вам понравился! – облегченно сказал король. – Я обязательно попрошу Терезиту подарить его вам за то все, что вам пришлось здесь вынести...

Кот вырывался из рук китайца, пытаясь атаковать маму и задеть ее лапой с чудовищно острыми когтями даже от китайца. Он махал лапой, пытаясь ее зацепить, несмотря на то, что сильный китаец отчаянно удерживал извивающееся крепкое животное.

- Я уверен, что она не откажет лучшей подруге... – чуть дрогнув и зачем-то беря в руки за ножки тяжелую табуретку, отступая в угол, сказал король. – Ради друзей можно и пожертвовать любимцем семьи...

- Почему бы не подарить его Джекки? – недоуменно спросила я.

- Да, Джекки будет очень опечален потерей любимца... – подтвердил, не слушая, король. – Он целыми днями и ночами напролет охотился на него с ружьем, но ему так и ни разу не удалось подстрелить его...

- А самое главное он любит петь! – сказал мажордом. – Целую ночь не спишь, слушая, бывало, его до утра, – закатив глаза, проникновенно проговорил он, аж дрожал. – Редкий, сильный, удивительно красивый и проникновенный голос... Я слышал, вы любите ходить в театры? – спросил он, вытирая заспанные глаза. – Теперь вам театр будет дома... Рассказывают, что его слышно даже в Лондоне... К нам неоднократно приходили люди, живущие неподалеку, – гордо сказал он, – предлагая за него любую цену... Среди них даже было семь живодеров, а ведь их вряд ли заподозришь в любви к музыке! Большой звук, большой голос, большой талант, больше никто не умеет!

С трудом я сообразила из его объяснений, что тот пронзительный звуук, покрывавший вчера даже вой тигров и не дававший никому толком выспаться, пронизывая до костей; и от которого некуда было укрыться, ибо этот визг наполнял все и с успехом заменял скрип ногтя по стеклу, производило это маленькое животное...

- Но... – выставила руки мама.

- Я понимаю, конечно, что вам неловко забирать понравившееся любимое животное королевской семьи, но, прошу вас, примите его в память обо мне... и пусть китаец его прямо так и уносит на руках, не выпуская, – быстро сказал король, подымая табуретку для удара. Видя, что китаец ослабел в неравной борьбе. – Чтоб мне не было так жалко отдавать милого питомца и я его больше не видел и не испытывал желания вернуть его... Знайте – от сердца отрываю, поистине дорогой подарок... Те подарки, от которых не жалко избавиться, вряд ли можно назвать подарком...