Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю

А я упала без сил, сжигаемая отравлением дымом, с попеченными легкими и содрогаясь в судорогах...

И начала отчаянно хохотать до смерти, одновременно скребя когтями по земле от боли: Часть одежды горела, и я пыталась ее потушить, катаясь по земле...

- Смотрите, вход в королевские покои открылся! – вопила я.

Они подумали, что я сошла с ума.

Подошедшая Мари показала руками на уши – мол, ничего не слышу. И даже сделала руками вареники, чтоб я поняла... А может, это она показала, что она сумасшедшая? Или я сумасшедшая?

Задыхаясь от боли, я показала рукой на стену, где прошлый раз скрылся Рихтер – ее просто не было. Точно срезало ножом. Зато открылся вход в прекрасные покои, с отличными кроватями, накрытым столом и выходом в чудесный маленький дворик с фонтаном и бассейном... Впрочем, тот выход тоже был явно не запланирован...

- Прямо как в сказке... Может, так и было задумано? – хихикнула Мари.

И я ее услышала, хоть и туго... Я всегда приходила в себя быстрей всех, правда у меня давно инстинкт на взрывы – ты уже знаешь, как смягчить вред, ведь открытый рот позволяет давлению уравновешивать себя, и в результате ты не так получаешь по ушам... Во всяком случае глухой вероятность остаться меньше... А Мари еще не привыкла...

Китайцы же, углядев бассейн и дворик с цветами, и никакого дыма, сразу же подхватили меня под руки и с ходу бухнули меня в бассейн, ибо одежда моя еще дымилась...

Пару мгновений спустя сюда ляпнулась плескавшаяся Мари, а потом и мама...

- О, какое блаженство! – простонала она.

Впрочем, она рано радовалась. Две негодяйки, только что чуть не сдохшие, устроили такую возню, бой брызгами, погоню и визги, что стены зашатались...

Их силком пришлось вытаскивать, пока они совсем не посинели...

Причем мы дружно протестовали.

Впрочем, мама пригрозила самой отмыть нас от грязи и пепла, и мы неохотно вылезли.

Но не тут то было! – жалобно подумала я. – Мама поймала меня и начала отмывать меня сама, засунув в холодную воду, рассказывая сказки, что тело еще грязное после часа трепыхания в бассейне!

Но меня драяли так, что я вопила, отшкрябывая, пока Мари себе смеялась...

- Холодно же! – кричала я, ежась и уворачиваясь от ледяной воды.

Смешно, но тут нашлось даже мыло, оно ело глаза, и мне было не смешно. Я протестовала и кричала, что я уже чистая... И что это насилие над личностью...

Потом драяли Мари, а я смеялась.

А она отбивалась и ругалась. Я же честно помогала маме; не слушаться маму не хорошо. Потому я ее тоже держала, пока Мари грозила со мной потом расправиться ужасными карами, когда мама кончит издеваться...

Потом мы сидели, стуча зубами, на роскошной кровати, завернувшись вдвоем в одно чье-то полотенце и проклиная холод... Еще и дрыгая ногами... В моем лице...

- Перестань баловаться! – строго сказала мама.

- Я не б-б-балуюсь! – дрожа вместе с Мари в полотенце, сказала я.

– Я спать хочу! – обижено сказала Мари.

- А я хочу чьей-то крови! – угрожающе сказала нам мама. Мы притихли.

- Уууу, какая кровожадная! – сказали мы.

- Вот баня так баня! – вылазя из бассейна, довольно сказал папá. – Молодым себя почувствовал!

Двое китайцев осторожно, но крепко растирали его.

Впрочем, я заметила, что пока мы купались, китаец осторожно сложил ему кисти рук, как только это он умел, я всегда удивлялась этой его способности, и теперь руки папá походили на громадные лапы, так они были перемотаны, как в шинах...

Заметив мой взгляд, папа подмигнул, вздохнув:

- Да, дочка, придется мне походить беззащитным месячишко... Цень знает, что делает... Что поделаешь, такова работа в министерстве...

Я хихикнула.

- Не знаю, будут ли руки что-то брать? – печально посмотрел на свои руки папá.

- Будете ходить, – буркнул Цень. – Я сделал операцию и сложил что мог, а мелкие осколки удалил... Благодарите вашего Бога, что я всегда ношу с собой аптечку и инструменты... Там было месиво... Они же давили пальцы в дверях. Но на вас сэр, заживает все, как на собаке, я же знаю...

Мы дружно хихикнули.

- Сэр! – почтительно в унисон повторили мы. Но папе наше почтение почему-то не понравилось...

- Так, вертихвостки! – мама кинула нам по платьицу, раздобытому где-то китайцами. – А ну живо одевайтесь!!

- Где вертихвостки!? – мы удивленно заоглядывались, вытягивая шеи в разные стороны.

- Тааак... – мама взялась за метлу.

Мы живо увидели, где вертихвостки.

- Мужчиныыыы! Отвернитесь! Я одеваться буудуу! – заорала во всю глотку я, привставая, дурачась и уворачиваясь от удара мамы метлой. Которая все-таки пустила опасное антивертихвосточное оружие в ход...