Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю

- Угу, – хмыкнул. – Еще не хватало, чтобы ты на мне женилась! Выходи за меня замуж!

- Дудки, – сказала я, но нечаянно прижалась к нему. Почему-то ощущения счастья просто утопило меня.

- Ты не помнишь, но этого потребовали наши родители, чтобы о тебе плохо не говорили... Это нужно, чтоб о тебе плохо не думали... – уговаривал он. – Хотя бы на время бала все должны думать, что мы жених и невеста, а там уже думай что хочешь...

Я вздохнула.

Мы вышли на балкон.

- Раз мы жених и невеста, мы должны постоять хотя бы постоять вместе, чтоб все это видели... – сказал Вооргот, беря меня за руку и широким жестом словно показывая всем, кто мог это видеть, кольцо на моей руке...

Была ночь. Ослепительно пахло матиолой и розами.

Я остановилась, с шумом вдохнув воздух.

- Вооргот, давай постоим немножко, – попросила я.

Он осторожно накрыл меня своим плащом...

- Не простынь, ты разгорячена...

Почему-то мне было так хорошо, что и не говори...

Я устала, но что-то пело и ликовало внутри.

Я стояла и смотрела, и могла стоять так вечно, чувствуя на плече его руку... Теплая волна колыхнулась в сердце и накрыла меня с головой...

- Впрочем, мы жених и невеста, никто нас не осудит, если мы постоим час наедине... – сказал вслух Вооргот.

Я согласно кивнула, теряя рассудок.

- Ты точно помнишь, что я невеста? – на всякий случай спросила я, запрокинув голову. Я согласилась с этим.

- Точно...

- Значит, ты мой жених? – спросила я.

- Абсолютно...

- И никто нас не осудит?

- Угу...

Я запрокинула к нему голову, подставив губы для поцелуя. Мама лучше знает. Спроси маму, и раз она сказала, значит так и нужно...

Вооргот отшатнулся, сжав кулаки.

- Ууу... – сказал он, закусив губы и поднимая глаза к небу, так что скулы рук побелели. – Я не могуу...

Я обижено раскрыла глаза.

- Ты не можешь? Целоваться? – вспомнила я, что некоторые мужчины что-то не могут.

Вооргот только простонал, пытаясь удержать себя в руках. По нему ходили какие-то странные волны, но он словно пытался стоять смирно и вытянуть по швам, раз иначе не получается. Его дергало ко мне, и он взялся обеими руками за перила, словно они могли его удержать.

- Лу! – хрипло сказал он. – Отойди, иначе тебе будет плохо...

Я на всякий случай отошла, раз жених просит.

- Тебе плохо? – сострадательно спросила я. – Тебя стошнит?

- Нет, мне уже хорошо, – сказал он, с шумом выдыхая и закрывая глаза. Почему-то его буквально что-то изгибало.

Постояв одна, я осторожно тихонько стала рядом с теплым женихом, от которого шел жар. Не зачем пропадать теплу – первое правило воина. И тихонько сбоку прислонилась к нему, не тревожа его.

Он вздохнул.

- Пошли...

Я обиженно взглянула на него.

- О Господи! – увидев мои обиженные громадные глаза ребенка, вздохнул он. – Ты обиделась! Не могу я тебя целовать, Лу, иначе будет как во время нашего танца...

Я подумала и согласно кивнула.

- Дети... И ничего не помнишь, да?

Я повеселела.

- Ничего не помнишь, когда дети... то-то мама не говорит ничего... – рассудительно проговорила я.

Он почему-то так странно взглянул на меня. Но, видно, это тоже надо. Я слышала, что влюбленные на друг дружку косо смотрят искоса. Я была довольна!

Я медленно шла, наслаждаясь ночью. Я хотела быть как настоящая невеста. И потому делала все как в книгах. Вооргот что-то заподозрил.

- Идем-ка домой, – строго, как мама, сказал Вооргот.

Я же медленно шла, оглядываясь, бормоча себе под нос...

- Может ты еще и сумасшедшая? – сострадательно и ласково устало спросил он.

Я обиделась.

- Не мешай... Я чувствую себя поэтом... Тут так хорошо... Только я никак не могу вспомнить, что же еще говорил ночью мне тот поэт, чтобы было по настоящему.

Я вдруг обрадовалась.

- Вспомнила, – ласково сказала ему я. И, затравлено уставившись на него, я сделала умиленное лицо.

- Звезды как твои глазки, – мечтательно сказала я Воорготу.

- Аааа...

- Что с тобой? – мигом бросилась к нему. – Может, съел что-нибудь не то?

Ко мне мигом вернулась былая практичность.

- Может тебе промыть желудок? Я попрошу китайцев, они могут сделать это. Даже насильно...

- Нет-нет... – поспешно сказал Вооргот. – Это я восхищен стихами!!!!

- Я обижусь! – растеряно проговорила я.

- Я хочу знать имя поэта... Хочу пойти выразить ему свое восхищение...

- А почему у тебя такой вид, будто ты хочешь пойти и убить бедного Петрушку? – подозрительно спросила я.

- ...Нет, давай лучше классику, – примирительно сказал Вооргот.