Мария Очаковская - Портрет с одной неизвестной

– Сейчас для него важно только одно – выздороветь. Алексей Михайлович уже второй месяц лежит в больнице. У него обширный инфаркт. Поймите же наконец, молодой человек, – повысив голос, отрезала женщина.

И Павел, пробормотав в очередной раз слова извинений, услышал в трубке длинные гудки.

Вот как? А с какой стати тогда эта, из справочной службы, как ее там… Стрельникова… так любовно подбирает материальчик? Для кого?

На следующее утро Павел решил поехать на Воздвиженку и познакомиться с любознательной г-жой Стрельниковой. Но какая-то любезная пожилая дама с извиняющейся улыбкой ответила, что Стрельникова в отгуле, и, если без нее никак вопрос решить нельзя, предложила подъехать завтра.

Но и на следующий день эту самую Стрельникову он не застал.

– Опять отгул? – возмутился Павел.

– Извините, может, с вами поработает другой сотрудник? Я ничего точно не знаю, но она позвонила и попросила два дня за свой счет. Конечно, так обычно не делается – руководство редко идет навстречу, но Антонина Николаевна на хорошем счету, работает у нас очень давно, – объясняла Павлу все та же любезная пожилая дама.

Пришлось снова «нажать на клавиши» и беспокоить Веронику, которая искренне удивилась, но все-таки узнала для него адрес неуловимой Стрельниковой.

«Без Торопко уже не обойтись, не я же буду ее допрашивать? Да и с какой стати? И все ли в порядке с этой библиотечной дамочкой?» И ему вспомнился тот антиквар, Эдуард Лейчик…

На следующий день около двух Павел и майор, каждый собрав по дороге все пробки, наконец добрались до подмосковного Раменского, где в центре города в скромной пятиэтажке жила неуловимая библиограф Стрельникова. Висевшая на двери табличка предупредила их, что звонок не работает, и они постучали.

Дверь открыла полная светловолосая женщина и сделала удивленное лицо.

– Ой. Я думала, это врач.

Лицо женщины Павлу сразу показалось знакомым. Deja vu какое-то. Где-то недавно, совсем на днях… Боже мой, конечно, это же та самая любительница штруделей из кафе на Воздвиженке! В домашней одежде, без косметики и истероидных кудряшек она выглядела моложе. Только сегодня вид у нее был расстроенный, глаза припухли, веки красные.

– Здравствуйте, – дуэтом сказали они с майором.

– Здравствуйте. А вы к кому?

– Если ваша фамилия Стрельникова, то мы к вам, – оглядев ее, проговорил майор и сделал шаг вперед.

– Минуточку. Для начала, думаю, вам следовало бы представиться, – ответила женщина. Говорила она спокойно, уверенно, без нажима.

Валерий Петрович полез в карман за удостоверением.

– Майор Торопко, следственный отдел.

– А ваш спутник?

– Павел Берсеньев, мой помощник.

– Вот это да! Ну что же, проходите, чем обязана? – Стрельникова отступила назад и кивнула. – Туда, на кухню, пожалуйста.

Они прошли по тесному, заставленному шкафами и книжными полками коридору. Из комнаты донесся скрипучий голос.

– Тоня, кто там?

– Мам, это ко мне, не вставай, – и, уже обернувшись к визитерам, продолжила, – проходите, присаживайтесь. Я – Антонина Николаевна Стрельникова. Чем обязана?

Кухня была чистенькой, уютной, посудная полка с гжелью, занавески с рюшечками, и хозяйка, на первый неискушенный взгляд Павла, на злоумышленницу никак не походила. «А вот майор так не считает», – подумал Павел.

– Дело в том, что нам стало известно… – начал Валерий Петрович.

– Потише, если можно. У меня болеет мать, – прервала его Антонина Николаевна.

– Что вы занимаетесь сбором информации по одной теме для профессора Воеводина, – продолжил майор невозмутимо.

– Подбирать информацию – это вообще-то моя профессия. А Алексей Михайлович Воеводин наш давний читатель, – голос по-прежнему был спокойным и ровным.

К разговору присоединился Павел, чувствовавший себя в этой теме более уверенно. О своем частном архивном расследовании он рассказал Валерию Петровичу только накануне, посвятив в детали по дороге.

– Удивительно, что Воеводин заинтересовался Брюлловым именно сейчас.

– Почему он заинтересовался сейчас, а не год назад – это, простите, не моя компетенция. Удивление вызывает то, что этим интересуются следственные органы. Человек просит подобрать определенную литературу, потому что, возможно, пишет научную работу…

– Воеводин не может писать сейчас никакой работы, – остановил ее Павел, – потому что уже месяц лежит в больнице с обширным инфарктом. Он НЕ МОГ вас ни о чем попросить.