Владимир Константинов - Вызов смерти

- Что уставился?! - отчего-то возмутился Андрей. - Куда ты меня везешь? К своему боссу Боброву?

- Бобров не босс.

- А кто же в таком случае босс?

- Этого мы пока не знаем.

- Кто это "мы"?

- Пока сказать не могу. Поверь, я не тот, за кого ты меня принимаешь.

- Врешь ты все, скотина, - неуверенно возразил Андрей.

- Думаю, скоро убедишься, что не прав.

- А теперь куда? - спросила Таня.

И только тут заметил, что мы уже проехали Заельцовское кладбище. Быстро домчали.

- Выезжай на Красный проспект.

Машина была оборудована телефоном. Я снял трубку и позвонил Рокотову. Он откликнулся почти сразу.

Я рассказал ему, что случилось.

- Сейчас же приезжайте ко мне, - сказал Владимир Дмитриевич. - Адрес знаешь?

- Нет.

Он назвал адрес.

- Да, но у нас в машине боевик. Что с ним делать?

Блондин уже давно очнулся и сидел тихо, словно мышка.

- У вас его заберет дежурный наряд и оформит, как положено. Я вас встречу у подъезда. Счастливо. - И положил трубку.

Из моего телефонного разговора Андрей, кажется, начал что-то понимать, воскликнул удивленно:

- Так ты что, в милиции, что ли, служишь?!

- Ну что ты кричишь? - сказал укоризненно, кивнув в сторону блондина.

- Ну ты и конспиратор! - восторженно закричал

Андрей, хлопнул меня по плечу и захохотал, как ненормальный.

- Вот темнила так темнила! Да этот белобрысый подросток уж давно все понял.

Он обнял блондина за плечи, ласково проговорил:

- Скажи, Ваня, ты понял, что дядя Рома в милиции служит? Говори, не стесняйся, тебя здесь никто наказывать не будет.

- Ага. Понял, - кивнул тот.

- А понял ли ты, Ванюша, что если дядя Рома служит в милиции, то скоро всем вам кисло придется? Ты это понял?

Тот прыснул со смеху.

- Нет, ты все же ответь, Ваня! - не отставал Андрей.

- Ну ты даешь, в натуре, - сказал молодой бандит, продолжая хихикать.

- А откуда этот блатной жаргон, Ваня? С виду вроде интеллигентный мальчик? Вот до чего доводит частое общение с Бобровым и ему подобными. Но ты не грусти, мы тебя перевоспитаем, - пообещал Андрей.

Таня покатывалась со смеху. А я слушал Андрея и никак не мог понять над чем же они смеются? Ну кривляется мужик. Ну молотит языком всякую чушь. Что же в этом смешного?!

- Так куда ехать? - спросила Таня, когда мы уже подъезжали к площади Калинина. Я назвал адрес.

- Кому ты звонил, дубина?

Это Андрей - мне. "Дубина" было самым ласковым его словом. Так он меня называл лишь в редкие минуты нашего взаимопонимания.

Скрываться теперь не имело смысла.

- К начальнику управления уголовного розыска области Рокотову Владимиру Дмитриевичу.

- Ни фига себе! - присвистнул Андрей. - Никак не предполагал, что ты так высоко летаешь! Молодец!

- Ты вот что, Андрей, ты там поаккуратнее со своими шуточками. Владимир Дмитриевич, знаешь ли, человек серьезный.

- Рома, в милиции не столько серьезные, сколько озабоченные, вроде тебя. Потому-то и тебя туда взяли. Али нет?

Блондин не сдержался, вновь прыснул в своем углу. Рассмеялась и Таня. Ну что ты будешь делать с моим забубенным другом? Все ему хиханьки да хаханьки. Никакой серьезности.

- Смотри, я тебя предупредил. Коли что, шею намылю.

- Вот это ты можешь. Верю. Только благодарю покорно. Мне уже ее так намылили, что теперь на всю оставшуюся жизнь хватит.

Глава 5

Никак не ожидал, что у Рокотова такая скромная квартира, обычная обстановка. Посмотришь по телевизору, как живут иные большие начальники, даже завидки берут. Ну, может, не завидки, но все равно...

Увидев Говорова, Владимир Дмитриевич невольно покачал головой, сказал сочувственно:

- Как же они вас?!

- Это не только они. Моя внешность - результат, так сказать, коллективного творчества, начиная с матушки-природы и кончая большими приматами как в форме милиции, так и сугубо в штатском. Все потрудились на славу.

Рокотов нахмурился.

- Вот оно что... Потом напишете все .подробно. А пока мы слушаем вас, Андрей Петрович.

- Я, Владимир Дмитриевич, конечно же понимаю ваше нетерпение и где-то даже его разделяю. Но поймите и меня. Уже со вчерашнего вечера у меня в сознании и даже в подсознании прочно укрепился образ такой, знаете ли, круглой, симпатичной, румяной, веселой, источающей удивительный, даже, не побоюсь этого слова, восхитительный аромат куриной ножки. И образ этот пришел ко мне не вдруг и не сразу, его вызвал к жизни и укрепил в сознании утробный крик моего алчущего желудка, вот уже двое суток лишенного даже зачерствелой корки.