Владимир Константинов - Вызов смерти

- Безобразие! - продолжал я возмущаться. - Сейчас же все расскажу о вашем неподобающем поведении Анне Петровне. Пусть она на неделю лишит вас сладкого - вы того заслуживаете!

Приятель блондина продолжал ухмыляться. Только ухмылка эта теперь была вымученной и жалкой. Он смотрел на меня выпученными глазами, усиленно хлопал ресницами и никак не мог понять, что же происходит. А такого глупого вида у него, очевидно, не было с момента рождения.

- Да кто она такая, эта Анна Петровна?! - чуть не плача спросил крашеный блондин.

- Как?!! Вы не знаете Анну Петровну - жену нашего досточтимого губернатора?! О чем с вами в таком случае можно говорить!

- Но при чем тут жена губернатора?!

- А разве это не ее юбилей?

- Нет, это юбилей Павла Алексеевича Шипилина, - обрадованно проговорил блондин.

- Да? - "озадачился" я. - А вы не шутите?

- Нет, нет, его, его, - с готовностью закивал приятель блондина.

Сделал вид, что глубоко задумался. Затем хлопнул себя по лбу.

- Точно! У нее же завтра юбилей. А где Паша?

- В смысле Павел Алексеевич? - уточнил блондин с подобострастной улыбкой.

- Да, он, родной.

- Тама, - махнул он рукой куда-то в сторону туалетов.

- Ты в школе по сочинению больше тройки не получал. Верно?

- Ну. А откуда вы это узнали? - Очень он удивился.

Достал пачку "Мальборо", закурил. Сказал небрежно:

- Это и так видно. Ну, бывайте, ребята.

Они почтительно расступились, и я, парадный, торжественный и невозмутимый, продефилировал мимо, попыхивая дорогой сигаретой. Разговор с этими "малышами" меня успокоил, даже взбодрил. Мир уже не казался таким обреченным и кислым, будто квашеная .капуста. В нем, если очень поискать, еще оставалось место подвигу. Точно.

Не успел пройти и десяти шагов, как услышал за собой тяжелый топот. Обернулся. Блондин. Он преданно глядел мне в глаза и протягивал черную полумаску.

- Вот, извольте.

- Это еще зачем?

- Так положено. Маскарад. Нам ведено никого без костюмов или масок не пускать.

Ох уж эти мне новые русские! Этим ребятам все нипочем. Юбилей они могут превратить в маскарад, а деловую встречу - в стриптиз. И главное - всегда и во всем чувствуют себя победителями. А победителей, как известно... Нацепил маску, по лестнице поднялся на второй этаж и здесь едва не был сбит с ног двухметровым гигантом в домино и такой же, как у меня, маске. Он так саданул меня плечом, что я мячиком отлетел в сторону. Он же этого будто не заметил и бросился вниз.

"Каков злодей!" - подумал я, потирая ушибленную грудь. Огляделся. Огромный зал населяли персонажи из фильмов, пьес, народного фольклора. Все это сидело, стояло, двигалось, шуршало одеждами, колыхалось, разговаривало. Женщины предпочитали сильно декольтированные платья восемнадцатого - девятнадцатого веков, мужчины же в основном были в черных смокингах и полумасках. Огромный П-образный стол буквально ломился от всевозможных яств. Глядя на него, я вдруг вспомнил, что сегодня не только не ужинал, но и не обедал.

Не успел оглядеться, как раздался истеричный женский крик:

- Уби-и-ли!!

И в одно мгновение зал стал походить на разворошенный муравейник. Все забегали, заметались, закричали, загалдели, многие бросились к выходу. Во мне проснулся репортер, и я устремился в противоположном направлении, к тому месту, откуда раздался крик. Там наткнулся на плотное кольцо мужчин. Орудуя локтями и едва не заработав за это по шее, пробрался ближе. На полу навзничь лежал труп довольно полного пожилого мужчины, одетого в черный смокинг. Рядом с ним стояла на коленях красивая женщина лет сорока - сорока пяти с густо напудренным и напомаженным лицом, в высоком белом парике и роскошном платье, которому, наверное, позавидовала бы и Екатерина Великая. Она громко плакала и причитала:

- Павлуша! Павлушенька! Да как же это?! Да что же это?!

- Кто он такой? - спросил я. На меня взглянули недобро и подозрительно, ничего не ответив.

- Могли бы хоть из вежливости сказать, - проворчал.

- Юбиляр, - раздраженно отозвался стоящий рядом худой и хмурый мужчина. - Неужели сами не видите?

Это была сенсация. Шипилина убили в день его юбилея в зале, переполненном гостями. Кошмар! И я даже знал, кто это сделал.

Я вновь заработал локтями, выбираясь из толпы. Надо было срочно звонить в редакцию.

Спустился вниз. Долго слонялся в поисках телефона, пока не наткнулся на дверь с табличкой "Директор". Толкнул. Она оказалась незапертой. Я вошел и осторожно прикрыл ее за собой. В приемной было довольно темно. Нашел выключатель, зажег свет. На столе секретаря стоял телефон. Снял трубку, набрал номер редакции. Мне ответил дежуривший сегодня Олег Пономарев, недавно назначенный редактором отдела новостей: