Владимир Константинов - Жестокие игры - 2

Кончилась музыка и я хотел вернуться, но мадам мне этого не позволила.

- Потанцуем еще, - сказала она таким тоном, каким командир отдает приказ своим подчиненным занять рубеж и окопаться. И привалясь ко мне рельефной грудью, простонала: - Ах, Сережа, я от тебя балдею!

На небольшую эстраду в углу зала взобралась худая и страшная, как осенняя распутица, девица и, гнусавя, стала что-то бессвязно бормотать о неразделенной любви. Неподалеку я увидел свою возлюбленную в объятиях этого восторженного сукиного сына. Наши оппоненты работали по полной программе.

Не успели ещё смолкнуть последние звуки музыки, как Людмила Яковлевна взяла меня за руку, твердо и решительно сказала:

- Пойдем!

И мы оказались в узком и темном коридоре, где мадам притиснула меня к стене и жадно впилась в губы. Ее жаркий язык без особого труда раздвинул мои зубы, проник вглубь меня и стал там вытворять такое, о чем я раньше лишь догадывался. Да, если бы я не был защищен любовью, то туго бы мне пришлось. Точно. Да не той любовью, которую культивирует эта "Миссис Прелюбодеяние", а настоящей, которая возвышает нас до космических высот, или низвергает в гиену огненную. Именно такая любовь была у меня на вооружении. И чихал я на прелести этой стареющей Венеры. Ни на того, блин, напала. Ага.

Мы ещё какое-то время потискили друг друга и вернулись к столу основательно помятые. Мадам взирала теперь на всех снисходительно и свысока - под её неистовым натиском пала очередная "жертва".

- А что это мы с Владиславом Юрьевичем вас нигде не видели? "ревниво" спросила Светлана. А её прекрасные голубые глаза, устремленные на меня, смеялись и сочувствовали одновременно.

- А мы это... ходили любоваться ночным городом, - ответил я с блудливой ухмылкой, чем ещё больше понравился банковскому служащему.

И здесь я заметил на полу у ножки своего стула браслет из довольно крупных бриллиантов. С моим твердым окладом надо горбатиться долгие годы, донашивая последние шмутки и питаясь исключительно святым духом, чтобы приобрести такую вот штучку. Мои оппоненты оригинальностью не отличаются. В моей многотрудной биографии уже было такое. Однажды, когда я вот также танцевал в ресторане, в карман моего пиджака, висевшего на спинке стула, была положена довольно солидная пачка долларов. Тогда мне с трудом удалось выкрутиться из щекотливой ситуации. Неужели они повторяются и задумали нечто подобное? Нет, вряд ли. Просто проверяют меня, как любил говорить один из моих клиентов, "на вшивость". Что ж, надо не ударить в грязь лицом и оправдать их надежды и чаяния.

Я сел на стул, но сделал это так "неуклюже", что уронил со стола вилку. Поднимая её, я заодно и прихватил браслет. Вилку положил на стол. Браслет естественно - в карман. Я был отчего-то уверен, что этот мой маневр обязательно зафиксирован объективом телекамеры или, на худой конец, фотоаппарата. Мне почему-то так ка-а-ажется.

Но мои действия не прошли не замеченными не только от телеобъектива, но и банковского клерка с лицом министра финансов или фельдмаршала. Он не мог скрыть самодовольной улыбки, наполнил наши рюмки водкой, а бокалы дам шампанским и торжественно проговорил:

- Светлана Анатольевна и Сергей Иванович, я хочу выпить за вас, за вашу новую семью. За то, чтобы вы всегда жили богато и счастливо!

Мы со Светланой не стали против этого возражать.

Вечер уже близился к своему логическому концу, когда Владислав Юрьевич спросил:

- Сергей Иванович, у вас нет желания пойти покурить?

Я чистосердечно признался, что такое желание у меня появилось уже давно. В курительной комнате было многолюдно и накурено.

- Пойдемте на улицу, - предложил Владислав Юрьевич.

Ночь встретила нас чернильной чернотой и прохладой. Небо затянули тучи. Не было видно ни звезд, ни луны. Моя бабушка отчего-то называла такие ночи сиротскими.

Закурили. После довольно продолжительной паузы Владислав Юрьевич спросил:

- Сергей Иванович, а сколько вы получаете за свою работу?

- Не скажу, - ответил решительно.

- Отчего же?

- Будете долго смеяться.

- И все же? - не отставал он.

- Где-то около четырех тысяч.

- Рублей?

- Естественно.

- Да, не жалует вас государство, - посочувствовал он.

- Это точно. Не жалует, - согласился я.

- Но ведь у вас в связи со свадьбой намечаются большие расходы?

- Это точно, - вздохнул я обреченно. - Займу у друзей. Как-нибудь выкручусь.

- В связи с этим у меня к вам есть весьма для вас заманчивое предложение.