Владимир Константинов - Жестокие игры - 2

- Ты ему говорила?

- Говорила.

- Ну, мне нужен ствол. Можешь достать?

- А ты случайно не мент? - нехорошо усмехнулся рыжий.

В подобных ситауциях я взял за правило - говорить правду. Больше шансов, что в неё не поверят.

- Случайно - мент. А что это ты, сучара, здесь мне пальцы гнешь?! Вот оформлю сейчас на нары на пятнадцать суток - тогда полыбишься, валет!

- Да ладно тебе, - растерялся от моего напора рыжий. - Пошутил я. Я ж вижу, что ты свой.

- Я таких своих до Москвы раком ставил! Понял ты, дешовка?!

Рыжий совсем скис. Он никак не предполагал, что клиент окажется таким крутым. Жалко улыбаясь, обращаясь к Оксане, проговорил:

- Горячий он у тебя!

Та игриво мне подмигнула, рассмеялась и ответила:

- Других не держим.

Рыжий вновь обратился ко мне. Но теперь в его голосе звучало уважение.

- Я тебе помогу достать "пушку", но с одним условием.

- Каким ещё условием?

- Ты возьмешь меня в дело.

Я громко рассмеялся.

- А хо-хо не хо-хе, милейший? Чтобы я какого-то шныря, гопника брал на серьезное дело?! Будем считать, что ты неудачно пошутил.

На скулах рыжего заходили желваки, глаза мстительно сузились. Он здорово обиделся.

- Ты говори, да не того... не заговаривайся. Не знаешь с кем дело имеешь. Мы видели таких крутых.

И тут я вспомнил где его видел. Он будто прямиком сошел с одного из фотороботов Башутина. Один к одному. Сиамский близнец, в натуре!

- Так ты мне ещё угрожать, падла! - заорал я и дернулся было из-за стола, но был остановлен властным окриком Оксаны:

- Егор, прекрати!

Я плюхнулся обратно на стул, покрутил головой.

- Ну и знакомые у тебя, Оксана! Где ты только таких находишь?

Она повернулась к рыжему и строго сказала:

- Что ты, Павел, крутишь? Ты дело говори.

После довольно продолжительной паузы, Павел хмуро сказал:

- Ладно, будет тебе ствол. Приходи завтра часов в девять вечера в вохровскую сауну. - Он встал из-за стола и не попрощавшись, что-то бормоча себе под нос (очевидно - матерился), удалился.

- А ты что такой психованный? - спросила Оксана.

Я пожал плечами.

- А шут меня знает. Жизнь-паскуда нервы поистрепала. Эх, ма! Давай лучше накатим ещё по одной.

Выпили.

- А кто он такой?

- Кто? Павел что ли?

- Ну, да?

- Наш проводник.

Вот оно как. Мы искали банду в отряде ВОХР, а она тем временем спокойно проживала в службе проводников.

- А он действительно может достать ствол?

- Может. Он многое, что может, - закадочно усмехнулась она. - Пойдем потанцуем.

Кажется, мне будет крайне трудно вырваться из её железных объятий. Но надо попробовать.

Я посмотрел на часы и сказал озадаченно:

- Извини, Оксана, но мне надо бежать.

Ее лицо стало растерянным, разочарованным, даже обиженным. Подобного поворота событий она явно не ожидала.

- А что ты тогда трепался?!

- Я и сам ничего не знал. "Папа" неожиданно назначил "сходняк". Я никак не могу на нем не быть.

- А кто он такой? - заинтересованно спросила она.

- Кто?

- Ну, этот твой "папа"?

- Матерый, скажу тебе, человечище, - ответил уклончиво.

- А что они тебе не могли с оружием помочь, что ли?

- Это дело - иключительно моя инициатива. Братки узнают - зарежут. Но иначе мне не вырваться из объятий нищеты. А что это ты, Оксаночка, такая любопытная? Уж не "шестеркой" ли в ментовке служишь?

- Да пошел ты! - обиделась она.

- Извини, лапонька! То была шутка. Дядя шутит. Тебя проводить?

- Нет, я ещё посижу.

- Ты завтра выходная?

- Выходная.

- Тогда завтра мы с тобой и сыграем на рояле в четыре руки. - Я показал на руках, как будем это делать.

- Дурак! - рассмеялась она. Предложение пришлось ей явно по вкусу.

- Где втретимся?

- Приходи в спорткомплекс. Там и встетимся.

- Понял. У матросов нет вопросов. - Я встал, поцеловал её в щеку и пошел расчитываться с официанткой.

- А что, вы уже уходите? - спросила она меня, бросив взгляд на столик, за которым я оставил свою "невесту".

- Увы, срочный рейс на Нью-Йорк, - с сожалением развел я руками. - Но я ещё вернусь, Валюша. Ох, вернусь! - и ущипнул её за ляжку.

- Какой вы шустрый! - рассмеялась она и закосила блудливым взглядом на то место у меня, куда в приличных домах смотреть не принято.

Расплатившись с ней, я весь такой собой довольный, продефилировал мимо столика своих друзей, незаметно сделав им ручкой.

Глава вторая. Говоров. Новый плен.

Кажется, я накушался этого самого секса на несколько лет вперед. Но моей Психеи все было мало. Ей в этом деле было неведомо самоограничение и чувство меры. Будто до встречи со мной она лучшие годы провела в монашеской келье и вот, наконец-то, дорвалась до обожаемого предмета и в ней открылись такие каналы неги и сладострастия, от которых бы даже Казанова пришел в священный трепет.