Владимир Константинов - Зверь

Благодаря моим многочисленным знакомым, работающим в сфере бизнеса, я смог довольно неплохо устроиться, а со временем даже открыл свое дело. Но мысль об отмщении не давала покоя, сжигала душу. Подобного унижения ни Ирине, а уж тем более Туманову я простить не мог. "Бездарь!" Мы ещё посмотрим - кто есть кто? Время все расставит на свои места.

Фильм Туманова на Сочинском кинофестевале неожиданно получил главный приз, на Канском - приз зрительских сипатий, а Ирина была признана лучшей актрисой. Это явилось для меня полнейшей неожиданностью. Самолюбие было ещё более уязвлено.

А затем я сам смог убедиться в достоинствах фильма и долго пребывал в недоумении, никак не мог понять - за что же этому жалкому, беспомощному фильму с неоправдано затянутым сюжетом, скроенному как бы из отдельных кусков, дали премии? Если этот фильм признан лучшим, то каковы остальные?! Настоящие мастера ушли, а их место заняли воинствующие бездари. Это ли не закат искусства? Справедливости ради, надо сказать, что Ирина действительно была хороша в роли современной Анастасии Филипповны, дорогой проститутки, взбаломошной и непредсказуемой в своих поступках, с претензиями на что-то большее, чем она была в действительности. Но это было единственное светлое пятно в этом фильме. Остальное - полный мрак!

Я оказался провидцем - при съемках очередного фильма Туманов бросил Ирину. Однажды я дождался её около театра. Она была сильно подурневшей и несчастной. Увидев меня, она удивилась:

- Как ты здесь оказался?!

- Ждал тебя. Здравствуй, Ирина!

- Здравствуй! Как поживаешь, Дима?

- Нормально. Как ты?

- А, не спрашивай! - махнула она рукой, а на глазах навернулись слезы. - Ты оказался прав - Туманов подонок. Но... Но я его до сих пор люблю.

Лучше бы она этого не говорила. Возможно тогда бы я не решился осуществить то, что давно задумал. Но она произнесла эти слова и тем самым вынесла себе приговор. Душная волна ненависти к этой женщине, поломавшей мою судьбу, отнявшей любимое дело, поднималась во мне все выше и выше, ударила в голову. И мне стоило больших сил, чтобы взять себя в руки и не выказать своего к ней отношения. Я уговорил её съездить за город, развеяться. Она неожиданно легко согласилась. Поздним вечером в сорока километрах от Москвы на пустынном берегу Москва-реки я её изнасиловал, а затем убил. Труп закопал под крутым берегом. Там, вероятно, он находится и сейчас. Именно с этого момента начался новый отсчет моей жизни. Но в живых ещё оставался мой злейший враг Владимир Туманов, этот бездарь и выскочка, возомнивший себя мастером. Я осознавал - пока жив Туманов, нет и не будет мне успокоения на Земле. Я искал случая за все с ним расплатиться. И скоро такой случай мне предоставился.

Сняв свой очередной фильм, Туманов вместе со своей невестой, исполницей главной роли Вероникой Кругловой отправился поездом в Новосибирск, где должна была состояться премьера фильма. Я со своей любовницей Людмилой поехал этим же поездом. Мне во всем сопутствовала удача. Туманов всегда ел в ресторане один. А Вероника из купе практически не выходила. По задуманному мной сценарию все должно было выглядеть так, будто вернувшийся из ресторана Туманов застает свою неверную невесту в объятиях их попутчика и убивает их, после чего кончает жизнь самоубийством. Обычная любовная драма. Ни у кого не должно было возникнуть никаких сомнений в её достоверности. Но в действительности все оказалось даже лучше, чем задумывалось. Этот выскочка, увидев свою невесту мертвой, сошел с ума. Я был отмщен.

Новосибирск мне понравился. И мы с Людмилой решили в нем остановиться на жительство.

Глава вторая: Беркутов. Дополнительный допрос.

После совещания Колесов принялся меня воспитывать:

- Дима, до каких пор ты будешь из себя шута горохового корчить? Ведь стыдно же смотреть и слушать!

- Чувство юмора, прекрасное чувство, но к сожалению, друже, ты его напрочь лишен. Разреши высказать мне свое глубочайшее соболезнование. Я понимаю, что ты не виноват, таким уродился, и все же жаль, что тебе не дано познать всю прелесть этого удивительного чувства.

- Да пошел ты со своим чувством! - обиделся Колесов. - Тоже мне Жванецкий выискался! Я бы на месте шефа давно бы тебя выпер из управления. Что ты его постоянно достаешь? Совесть надо иметь!

- Потому ты, Сережа, не на его месте. Если это, не дай Бог, случится, половина управления разбежится. Я первым подам рапорт.

- Но я ведь серьезно.

- И я серьезно. Никогда в жизни не был так серьезен.