Мария Жукова-Гладкова: Все могут королевы

– Паша, идем в мою квартиру.

– Юленька, а может, саперов дождешься? – спросила одна наша бабка-общественница, которая всегда знает причины отключения воды и заставляет ЖЭК работать. Я всегда подписываю составляемые ею запросы и кляузы, поскольку вижу результаты бабкиной деятельности. Таким общественницам памятники при жизни нужно ставить!

– А саперы-то тут при чем?

– Ну, может, бомбу кто заложил.

– И она обеспечила предварительное покачивание, которое вы все ощутили? – подал голос пожарный. – Если бы уж рвануло, так рвануло. А бомб, обеспечивающих покачивание, просто не существует. У вас же пол качало?

Бабка кивнула.

– Да, качало. Весь дом качало. Все с полок падало.

– И вообще кого взрывать-то тут у вас? – хмыкнул пожарный.

– В нашем доме из известных людей живет только Юля, – заговорила Татьяна, кивая на меня. – А ее навряд ли взрывать будут. Во-первых, не за что. – Я предпочла не комментировать высказывание подруги. – Во-вторых, весь криминал знает, что у Юли масса знакомых и в органах, и по другую сторону закона. То есть взрывать Юлю – это самоубийство. А в-третьих, Юля в это время дня никогда не бывает дома.

– Да и вообще у нас целые многоквартирные дома еще вроде никто не взрывал, – задумчиво произнес пожарный. – Даже в старой части Петербурга, где богатеи обосновались. А уж тут-то… И заряд очень мощный нужен. Юля, вы извините, но вас было бы гораздо проще убить в другом месте.

– Спасибо на добром слове, – усмехнулась я, правда, это высказывание не было для меня новостью. Я уже неоднократно слышала подобное от других людей в других ситуациях.

– Американец, – вдруг громко произнесла еще одна бабка из нашего подъезда. Она иногда помогает главной общественнице собирать подписи и отвозит запросы и кляузы в различные инстанции, так как одна общественница не успевает этого сделать физически. Они обычно пишут нескольким адресатам одновременно и обязательно эти письма регистрируют.

– А ведь точно, – посмотрела на меня Татьяна.

– Ой, я никогда этим американцам не верила, – затараторила главная общественница, которую зовут Серафима Федоровна. – И вечно они всюду лезут – то свою демократию устанавливать, о которой их никто не просил, то своей кока-колой нас травят, хотя мы раньше прекрасно без нее жили. Правда, туалет хорошо отмывает.

– Что? – в первое мгновение не поняла я.

– Да кока-кола американская! – пояснила бабка мне, неразумной. – Заливаешь бутылку в унитаз, оставляешь на полчаса. Потом щеткой немного поработать – и сливаешь. Ну разве нормальный человек будет пить чистящее средство для унитазов?

– Вроде у нас несколько видов кока-колы продают, – заметил заинтересовавшийся врач «Скорой».

– Я вам нужный могу показать в супермаркете, – любезно предложила бабка. – Вон в нашем есть, – и бабка кивнула на виднеющиеся из нашего двора стены магазина одной известной сети, вырубившей наш садик.

Пока соседи с врачами и пожарными обсуждали «достоинства» кока-колы, мы с Татьяной неотрывно смотрели друг на друга. Мы понимаем друг друга с полувзгляда.

Потом выступил один из моих соседей, не так давно побывавший на какой-то международной конференции. Все собравшиеся между делом узнали о переписывании истории американцами. Правда, этим грешат не только они, но как и обычно, представители заокеанской державы если за что-то берутся, то заходят дальше всех. На этот раз постарались какие-то влиятельные евангелисты, занявшиеся переписыванием учебников. Основная мысль: Америка – путеводная звезда (естественно, избранная Богом) для остального мира, как и следовало ожидать – умирающего или, по крайней мере, сошедшего с правильного пути, потерявшегося (непонятно где) и нуждающегося в поводыре. А если говорить более конкретно, то в новых американских учебниках утверждается, что в Америке никогда не было рабовладения, а была атлантическая трехсторонняя торговля. В палестино-израильском конфликте обвиняют исключительно исламский фундаментализм.

– Ты американца по поводу этой новой трактовки истории расспрашивал? – прищурилась наша главная общественница, глядя на соседа-знатока. По-моему, он преподает в университете. По крайней мере из дома выскочил с парой каких-то фолиантов под мышкой, которые, вероятно, представляют для него самую большую ценность.

– Спрашивал, – со вздохом ответил сосед. – Но после того, как он начал мне рассказывать о влиянии Моисея на Конституцию США, сбежал.