Андрей Костин - Шоу двойников

И он выложил на стол бумажник, заскорузлый от крови.

Хозяин брезгливо открыл его, достал водительское удостоверение... Буквы запрыгали у него перед глазами...

- Сынок, - не удержался и произнес он.

- А кто, кто еще был с ним? - отрывисто спросил он.

- Сыщик, тот самый...

- Что с этим? - Этому четыре "маслины" в грудь я лично заколотил, - с гордостью сообщил крепыш. - У него крыша поехала, - добавил он, отведя взгляд.

"Частный сыщик. Тот самый, что разыскивал Сынка? Или похожего на него..."

"В Москве кто-то побывал. Но кто? Тут с уверенностью не скажешь".

Хозяин понимал, что всю правду теперь он никогда не узнает.

- Отыщи Мартына, - приказал, интуитивно понимая, что отыскать Мартына никак не удастся. - И...

...Убрать ту девицу, которая была вместе с Сынком... И самодовольного посредника - слишком те много знают... Знают, как его кинули. Потом - в клубе... там тоже ненужные свидетели... И вот этого - он посмотрел на телохранителя, смахивающего на гоблина - этого тоже придется ликвидировать. А вместе с тем проследить, кто попытается взять деньги с депозитария в Цюрихском банке... И тоже... Хозяин поймал себя на мысли, что с маниакальной ненавистью хочет только убивать, убивать и убивать всех, кто знает...

Умрет много, решил он, но я в этом списке первым не буду...

Но об этом потом, после.

- Сначала разберемся с Мартыном, - сказал он вслух и, он вспомнил выражение, которое ему правилось. - Но прежде - "заляжем на матрацы". Деваться Мартыну некуда, поэтому он может начать войну первым. Помнишь тот особнячок, где мы сыщика допрашивали? Мартыну он неизвестен, а сыщик мертв, так что дорогу туда никто указать не сможет.

- Да сыщик и живой был бы, не смог, - возразил крепыш, неуловимо похожий на гоблина. - Его ж к нам с завязанными глазами привезли.

- И то верно, - кивнул Хозяин.

НА ЗАКАТЕ, ДО РАССВЕТА

Не доезжая австро-швейцарской границы они остановились дозаправиться. Рядом с входом в магазинчик при бензоколонке сидели два араба и с любопытством смотрели на Машу. Она зашла внутрь и купила жевательную резинку "Дирол" голубого цвета.

На пропускном пункте подошел круглоголовый парень и забрал документы. В ухе у пограничника блестела маленькая золотая серьга, и пахло от него дорогим мужским одеколоном. Он был похож на избалованное опасное домашнее животное.

- Сейчас проверят наши паспорта по компьютеру, - усмехнулся спутник. - Не занесены ли мы в списки Интерпола.

Маша открыла дверцу машины и вышла. Наступил прохладный теплый вечер в Швейцарии. На газоне рядом с площадкой, где стояла их машина, торчал плакат с просьбой не сорить на территории страны, куда приехали. Маша закурила, стряхивая пепел на траву, точно такую же, как где-нибудь в парке "Дубки" в Москве возле станции "Тимирязевская". Вот только воздух здесь был другой - в нем отсутствовали неприятные запахи.

Маша еще раз посмотрела на плакат, призывавший не сорить.

И тут она представила, что бы сотворил сейчас Николай.

"ОТКСЕРЬ ЖИЗНЬ, - написал бы он в стиле "графити". - ПОТЕРЯЕШЬ, ОСТАНЕТСЯ КОПИЯ".

На мгновение ей даже показалось, что это он, Николай, сейчас стоит возле машины, засунув руки в карманы, и улыбается застенчиво и одновременно нагловато.

- ОТ... чего, - переспросила она вслух у невидимого собеседника.

- СЕРЬ, - смущенно подтвердил невидимый собеседник, прежде чем навсегда растаять в вечереющем пространстве.

Вернувшийся с паспортами пограничник хоть и удивился, что молодая женщина, выглядящая здоровой, хотя и грустной, разговаривает вслух сама с собой, но виду не подал.

Стемнело быстро, и когда они поехали от границы вглубь Швейцарии, за окном уже ничего нельзя было разглядеть. Только силуэты деревьев вдоль дороги.

Вдруг отрылось огромное озеро. Огоньки на другом берегу казались рождественской гирляндой. Над озером то и дело заходили на посадку мигающие габаритными огнями самолеты.

- Смотри, - сказала Маша, когда они уже въехали в пригороды Цюриха, - Здесь очень любят синий цвет. Почти вся реклама синего цвета. Вернее, этот цвет не синий, он называется электрик...

- Вряд ли именно этот цвет - электрик, - возразил спутник. - Милый, - тихо спросила Маша. - Как мы теперь будем жить?

- Все устроится, - подбодрил он ее. - Кое-какие деньги остались на кредитных карточках, а там, кто его знает, может, удастся добраться до чемодана с деньгами, - он оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Машу. - Попробовать-то стоило бы...

- Я подумала, как нам теперь жить - со всеми любимыми тенями?