И Костоев - Россия - преступный мир

Хотя индивидуальные налоговые льготы для афганских организаций были отменены еще три, а таможенные - два года назад, власти продолжали делать ветеранскому движению щедрые подарки. Только одна из таких операций принесла фонду 287 миллиардов рублей чистого дохода. Но, несмотря на гигантские финансовые обороты, Радчиков, Лиходей, Трахиров были только исполнителями в хорошо отлаженной машине по превращению больших льгот в большие деньги. В свое время Радчиков предупреждал своих друзей-противников: ребята, не влезайте слишком глубоко в расследование, это слишком крутые разборки...

Акция на Котляковском кладбище была направлена прежде всего на устрашение. Она не просто ликвидировала руководство одного из фондов во главе с Трахировым, но еще и должна была запугать всех, кто пожелает докопаться до правды. Ведь очень солидные люди из числа "неприкасаемых" не хотят, чтобы в связи с афганскими льготами внимание было привлечено к их именам и деньгам.

А уж такие "детали", как кощунственное осквернение могилы и гора трупов после взрыва, это уже мелочи для больших людей и их больших денег.

Еще один отголосок страшного взрыва. В служебном кабинете председателя пермского отделения фонда инвалидов войны в Афганистане Николая Светушкова была обнаружена граната Ф-1, установленная на растяжке в оконном проеме. Она должна была взорваться, когда откроют окно. Но специалисты областного управления предотвратили беду. По словам ответственного работника Пермского УВД Виктора Руснакова, несостоявшееся покушение на Светушкова может иметь непосредственную связь с террористическим актом на Котляковском кладбище в Москве, в результате которого погибло практически все руководство фонда. Кстати, Николай не присутствовал в тот трагический день на столичном кладбище по весьма прозаической причине: телеграмма с приглашением опоздала в Пермь...

Ребята, выжившие в Афганистане, гибнут после войны. И, как тогда, мы задаем себе тот же вопрос: из-за кого?

Расследование трагедии на кладбище начали по горячим следам. Уж слишком широк был резонанс. Уже в первые часы после взрыва работал специальный штаб, были подключены эксперты. Сразу же составили фоторобот преступника, есть подозреваемые. Плюс десятки очевидцев, снимки и видеокассета, на которую снималась вся церемония поминок по Михаилу Лиходею, погибшему два года назад. Может быть, может быть...

Последние несколько лет прошли под знаком особо громких, словно бы демонстративных убийств. Сентябрь 1990-го - убит отец Александр Мень. Октябрь 1994-го - взорван журналист Дмитрий Холодов. Март 1995-го - погиб Владислав Листьев... Серия покушений и смертей, о которых упомянуто в этой книге, стоит в том же ряду. Один перечень уже слишком велик. Но общее одно: ни одно из преступлений так и не раскрыто. Почему?

Вот мнение старшего следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры Бориса Уварова:

"Чтобы раскрыть преступление на Котляковском кладбище, необходимо прежде всего время, такие шансы есть. Есть зацепки, есть оперативные данные. У нас теперь все чаще повторяют, что подобные преступления, особенно заказные убийства, по роковому стечению обстоятельств не раскрываются вообще. Но это не совсем правда. Помните, какой резонанс вызвало убийство депутата Государственной Думы от Химкинского округа? Несмотря ни на что, оно в конце концов было раскрыто, кстати, я тоже принимал участие в работе над ним. А нераскрытых, конечно, значительно больше. Давайте с холодной головой порассуждаем на эту тему. Таких преступлений Россия раньше вообще не знала. Если в Союзе в былые времена по всем республикам фиксировалось за год около 14 тысяч убийств (заметим, слова "заказных" и вовсе не слышали), то сейчас только в одной России в год более 35 тысяч убийств. Мы уже перегнали Америку, которая казалась исчадием ада, - там 22 тысячи убийств в год. Но не сегодня и не мной придумано: раскрываемость преступлений напрямую связана с количеством капиталовложений в правоохранительную систему. Российская преступность изменила свой характер, равняется на мировые "образцы". Но если спросить, сколько средств тратят на борьбу с преступностью, например, в США, и сравнить наши траты - большая разница... Идет борьба за собственность, а в этой борьбе, как показывает практика, люди идут на все. Мы поменяли строй, но не поменяли подход государства к борьбе с преступностью. Не хотелось бы предрекать, но надо быть готовыми к подобным эксцессам - передел не закончен".