Наталья Андреева - Накануне солнечного затмения

Мужчина, выскочивший из машины в панике по ту сторону шлагбаума, кричит. Рот раскрыт широко, но голоса не слышно, потому что гудок поезда и визг тормозов состава, из окон которого уже высовываются перепуганные люди, перекрывает его. Затормозить удается далеко не сразу, оттого и гудит так отчаянно, беспрерывно. Стон паровозного гудка стелется над местом трагедии, оповещая о всеобщем отчаянии, хотя еще никому, кроме водителя иномарки, неизвестно, кто была погибшая женщина. Это завтра, в день солнечного затмения, вся страна вздохнет единодушно: «Ее уже нет с нами! Какое горе!» И во всех новостях, смакуя, будут рассказывать чудовищные подробности.

Но это будет потом, в новой жизни. Которая начинается с чистого листа.

Сабуров не мог дождаться, когда же все это закончится. Жену вчера похоронили, было столько хлопот, что голова кругом. Это простые люди уходят из жизни тихо и просто. Соберутся близкие родственники, проводят покойника в последний путь, посидят за столом, поплачут и разойдутся. И все. Жизнь продолжается. Девять дней, сорок дней, полгода, год… Но, боже ты мой, попробуй похорони потихоньку такую беспокойную женщину! Вчера она появлялась на всех каналах телевидения с утра до вечера, в каждом выпуске «Новостей». Живая. С неизменной гитарой и непонятными песнями, в которых отныне ищут особый смысл.

На время похорон милиция оставила его в покое. Да что там может быть? Несчастный случай на переезде. Случайно открылась дверца, она упала на рельсы, шел поезд… Разве могла эта женщина умереть по-другому? В своей постели, после продолжительной болезни. От старости. Такие люди до старости не доживают. И до забвения еще при жизни.

Хорошо, что у Лары твердый, решительный характер. Недаром они сошлись, еще когда учились на первом курсе института, две противоположности. И стали лучшими подругами. Одна — неуравновешенная, измотанная постоянными нервическими припадками, другая — жизнерадостная, открытая. Милая, добрая, спокойная, практичная во всех житейских мелочах Лариса. Нормальная, одним словом, баба. Он никогда бы не посмел так сказать о жене. Да что там сказать! Подумать! Баба… Но он-то мужик! Ему лучше с Ларой.

Бездетная, незамужняя женщина, она поселилась в огромном доме, построенном богатой подругой, и взяла на себя заботы о ее семье. Той было дело только до самой себя. До своих собственных страданий. Слава богу, хватило ума обзавестись хорошей подругой! У Лары был небольшой, но приятный голос, иногда у подруг получался отличный дуэт. Дома, когда никто этого не слышал. Лариса равнодушна к славе. И Лара крайне деликатна. Понимает, что теперь он хочет побыть один. Наконец-то один. Не надо прислушиваться к шагам на лестнице. Жена больше не войдет. У нее была отвратительная привычка: придет, сядет напротив, выключит телевизор, по которому идет захватывающий футбольный матч, уставится в упор.

— Чего тебе? — спрашивал в таких случаях он, заранее зная ответ.

— Не знаю.

— Не получается?

— Получается.

— Тогда сиди, сочиняй свои песенки.

— Мне жалко.

— Жалко чего?

— Делиться с другими тем, что я чувствую. Мне все время кажется, что с каждой новой песней из меня уходит кусочек тепла. Жизнь уходит. Посидим помолчим?

— Там футбол. Можно хотя бы без звука? Просто смотреть? Молча? Какая тебе разница?

— Идиот!

Вот и весь разговор. Ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь, а хорошего настроения у него, как не бывало. И матч уже не интересен. Не понятно, зачем приходила, что ей было надо? Оскорбить его? А в девятнадцать лет, когда познакомились, была нормальной девчонкой. Компанейской, симпатичной, хозяйственной. Не признавалась, что тайком занимается сочинительством.

На лестнице шаги. Он невольно вздрагивает. Невозможно поверить, что жены больше нет. Негромкий, деликатный стук в дверь.

— Да! Войдите!

В комнату заглянула Лара.

— Сережа, к тебе пришли.

— Кто?

— Кажется, из милиции. Ты извини, конечно…

— Да-да, я сейчас спущусь.

Второй этаж — его. Жена предпочитала быть поближе к небу: на третьем этаже ее рабочий кабинет и небольшая студия. А на первом — столовая, гостиная, кухня и хозяйственные помещения. Первый этаж для всех. Для обитателей дома и для гостей. «Чистилище», — тайком усмехался он.

В «чистилище» его ждал знакомый сотрудник милиции. Тот, который составлял протокол на месте случившейся десятого августа трагедии. Тогда, кажется, все было ясно. Чего же он хочет?