Наталья Андреева - Раб лампы

Они опять ехали к Гатиным. Машинально Маргарита засекала время, потраченное на дорогу. А ведь Давид оказался прав! Меньше часа, если нет пробок! Если бы Альберт Валерианович захотел убить Клару, он обернулся бы часа за два. Плюс завернуть в супермаркет, набрать продуктов. Но почему она об этом думает? На пистолете обнаружены отпечатки пальцев Сеси. Теперь и мотив есть. Гатин откопал бумаги.

Она немного волновалась: что это за тайна? Почему Сеси так боялся Клары? Когда подъехали к воротам, Давид еле слышно сказал ей на ухо:

— Пятьдесят одна минута. Дере не гнал машину, ехал осторожно. А если давить на газ…

— О чем вы шепчетесь? — Альберт Валерианович обернулся.

— Давид спрашивает, как я себя чувствую.

— Это что, тайна?

— Я позвоню Платону. Пусть открывает ворота.

Она достала мобильный телефон. Итак, всю дорогу Давид думал о том же. И засекал время. Почему? Потому что Сеси сказал: муж? Но ведь Сеси врет! Он все время врет! Врет, что любит ее, что не бегал к соседке, что все дни, пока она лежала в больнице, тихо сидел дома. А Дере тем временем вывез из мастерской скульптуры. Одна ложь нагромождается на другую. Разве можно верить хоть одному его слову?

Ворота медленно начали открываться. За ними стоял Платон Гатин. Вид у него был взволнованный. Гатин махнул рукой: проезжайте! Подойдя, обменялся рукопожатием с Дере и пожаловался:

— Садовник уволился, помощница по хозяйству не пришла. Раньше этим занималась Клара. Ума не приложу, что теперь делать. Я без нее как без рук!

— Что за бумаги ты нашел, Платон? — спросила она.

— Ах, это… Пойдемте в дом.

— Где Аля?

— Уехала. У нее подружки, магазины, маникюр-педикюр. Жизнь-то продолжается.

— Но можно же какое-то время воздерживаться от развлечений.

— Какая ты правильная женщина, Дуня, — усмехнулся Гатин. — От этого и устать можно. И появляется Сережа Симонов…

— Платон! Что ты нашел?

— Пойдемте наверх. В спальню Клары.

Первым по лестнице поднялся хозяин, за ним Маргарита, следом ее муж, а замыкал шествие Давид, который старался быть незаметным. Вошли в спальню. Она огляделась. Недавно под руководством Клары была завершена внутренняя отделка дома. Лучшей подруге этого еще не показывали. Маргарита слегка удивилась: спальня была белоснежной! Клара предпочитала теплые тона, которые так шли к ее глазам и волосам цвета пшеничного колоса. И вдруг белое! Белая мебель, белые обои, белые шторы, белоснежное постельное белье. Чуть-чуть золота в отделке, немного цветов. В высокой узкой вазе стоял букет белых лилий; нежные цветы уже подвяли, края лепестков пожелтели. Что это? Предчувствие? Или Кларе Гатиной вдруг замуж захотелось? Решила почувствовать себя невестой?

Маргарита невольно вздрогнула.

Посреди этого белоснежного великолепия возвышалась черная, как ночь, огромная Лимбо. Увеличенная копия ее прославленной скульптуры. А Клара ничего не говорила! То есть говорила, что хочет поставить у себя в спальне Лимбо. Но о том, что заказала ее копию — ни слова. Маргарита думала, что делать копию придется самой. Она подошла к Лимбо: чья работа? Клейма автора не было, а по почерку узнать оказалось трудно. Ее вдруг словно обожгло: Клара Гатина училась на художника! Работать с гипсом тоже пробовала. И талант у нее был. Небольшой, но… Она пригляделась. Копия грубовата. Сразу видно: работа дилетанта. И сделана не из металла. Просто покрыта черной краской. Имитация, дешевая и грубая подделка. Неужели Клара втайне занималась ваянием? Пару акварелей и один пейзаж она подруге показывала. Маргарита Мун тогда сказала: «Я в этом ничего не понимаю. Я не художник — скульптор». Сказала потому, что работы были плохие. Откровенно плохие. И эта Лимбо — отвратительна!

— Вот здесь я нашел сейф.

Платон Гатин указал на стену, где висела картина маслом. Южный пейзаж. Море, пальмы, закат. Теперь Маргарита не сомневалась: рука Клары Гатиной. Безобразно, как все, от нее исходившее.

Гатин меж тем аккуратно снял со стены картину. За ней была дверца небольшого сейфа.

— Ключ я нашел в ее шкатулке с драгоценностями, — сказал он. И достал ключ из кармана.

— А кодовое слово? — спросил Дере.

— Лимбо, — тихо сказала Маргарита Мун.

Гатин кивнул и принялся открывать сейф.

— Я не сразу его нашел, — попутно объяснял он. -Лежал здесь, на ее кровати. Все думал, думал… Когда поднимался, задел картину. Вы же знаете, как я неловок. Она сдвинулась, я увидел сейф и… Подумал, что надо его открыть. Деньги ведь лежали в банке, на ее счете. Я подумал, что здесь документы. Вот.