Наталья Андреева - Стикс - 2

— А как вы себя сейчас чувствуете? — напряженно смотрит на нее сидящий напротив парень.

— Отлично! Но зверски хочу кушать.

— Вас покормят.

— Где покормят?

— Сейчас мы проедем в одно место. В больницу.

— Зачем мне в больницу? — удивляется она.

— Небольшая формальность, — говорит парень и прячет исписанные ею листы бумаги в папку. — Вас надо осмотреть.

— Ах, формальность! Ну что ж, поехали!

Ей весело. К счастью, все закончилось. И закончилось удачно. Она в Р-ске, ее отпустили. Шрам, правда, па щеке останется. Но зато жива. А со шрамом что-нибудь придумаем. Нет, какая ж дрянь! Та, что на нее так похожа! Проворная оказалась! Вот пусть она теперь и выкручивается!

В состоянии эйфории она пребывает, пока не замечает на окнах решетки.

— Эй! Куда вы меня привезли?

— Успокойтесь. Присядьте.

— Не хочу!

— Вы помните свою фамилию, имя отчество?

— Конечно, помню! Тимофеева я! Олеся Владимировна!

— Год рождения? — говорит пожилая женщина в белом халате, что-то записав в медицинскую карту.

— Да что вы ко мне пристали? Я все помню!

Она называет год рождения.

— Быть может, вы все-таки присядете? — вежливо спрашивают ее. — Давайте для начала поговорим о вашем детстве.

— Я не хочу говорить о детстве!

— А о чем хотите?

— Ни о чем! Я хочу домой!

— Вы помните, что произошло в «Лесном»? Вы в состоянии давать показания?

— Я все написала!

— Успокойтесь. Нам надо выяснить, с какого момента вы себя помните и помните ли вообще. Можно ли вас считать дееспособной.

— Где я?

— На освидетельствовании в психоневрологическом диспансере. Сегодня судья должен принять решение, что с вами делать. Вы обвиняетесь в убийстве.

— Это обман! Меня обманули!

Она бросается к дверям. Вырывается из рук дюжих санитаров, которые пытаются ее удержать, отчаянно кричит, царапается и даже кусается. Слышит, как пожилая женщина, судя по всему, главная здесь, кому-то говорит:

— Ее надо сначала успокоить. Я передам медсестре назначение. Завтра поговорим. Диагноз может быть гораздо серьезнее, чем предполагалось изначально. Одно нам ясно: недееспособна.

— Да, да.

— Она останется здесь на принудительном лечении. Похоже, что в коре головного мозга произошли необратимые изменения.

— Да, похоже на то.

— Пустите меня! Пустите!…

Она все вспомнила на аэродроме, когда садилась в самолет. Как позавидовала богачке, так на нее похожей, приезжающей в супермаркет на шикарной машине и, по слухам, собирающейся замуж за генерального директора фирмы. Как захотела поменяться с ней местами. А Сашка подлил масла в огонь. «О себе надо думать, о своем будущем». Вместе они это и придумали. Напасть на Ольгу, задушить ее и устроить пожар в сауне. Потом занять ее место, а все будут думать, что погибла кассирша из супермаркета. Таким образом они хотели добраться до денег следователя Мукаева.

— Ох, у нас ничего не получится! — твердила она.

— Все получится, — уговаривал Сашка.

Убить, значит. Ну, что ж… Она и не представляла, что можно так сильно ненавидеть кого-то. Даже изменника Мукаева в конце концов прощала. Но видеть эту женщину было невыносимо. Это было сильнее ее. Ненависть затопляла, аж в глазах темнело. Сама не понимала: что происходит? Мало того, что не могла видеть Ольгу. Все время представляла, как ее убивает. Шептала: «Так не должно быть. Не должно. Нас не должно быть двое». Ребенок у нее в животе этого не хотел. Она уволилась из прокуратуры, как только поняла, что беременна. Все сразу поймут, от кого. Пойдут сплетни, пересуды, косые взгляды. А случилось все в тот апрельский день, когда впервые исчез Ванька Мукаев. Расслабилась, размякла. Жениться ведь обещал!

Десять лет ждала. А когда желанная и столько лет ожидаемая беременность наступила, растерялась. Потому что Мукаев опять исчез. И что теперь делать? Мать-одиночка? Соломенная «вдова»? Теперь от него ни помощи, ни поддержки. Как жить, на что жить? Ради ребенка она и решилась. На деньги позарилась.

К ее удивлению, Ольга сама искала сближения. Сама придумала поездку в сауну. Происходило что-то непонятное. Словно бы соперница сама искала смерти. Вроде как напрашивалась.

— Я отвлеку ее жениха, — сказал Сашка. — Зубы ему заговорю. Задержу его в комнате отдыха. А ты действуй.

— Ох! Я не смогу!

— Сможешь.

Она и сама удивилась. Как же легко все вышло! Только зашла в сауну и присела на полок, появилась Ольга. А ведь хотела уже идти в соседнюю, к ней. Под предлогом, что здесь слишком уж жарко. Сама пришла! В руке — мокрое полотенце. Замахала им, сказав: