Наталья Андреева - Выдержка

— Вот как? — удивился я.

— Он сам начинал подсобным рабочим на стройке…

— Папа? Подсобным рабочим?

Я знал семейное предание. О том, как папа работал на стройке — прорабом, начальником участка, а потом и всего объекта. О переводе в стройтрест, а потом и в министерство. О том, что он был подсобным рабочим, раньше не говорили.

— …Там мы и познакомились.

— Где?

— На стройке.

— А ты там что делала?

— Работала, — спокойно ответила мать.

— Где? На стройке?

— Что ж тут такого? Я работала штукатуром-маляром, — ровным голосом сказала она. — Когда провалилась на экзаменах в театральное училище, пошла работать на стройку, чтобы мне дали койку в общежитии.

Слова «койка» и «общежитие» оскорбляли ее уста, и я поспешил закрыть тему. Я ведь помнил ее только такой: холеной, пахнущей дорогими духами, всегда модно и дорого одетой. Ее руки, ласкавшие меня в детстве, были мягкие и душистые. Я взял эту ласковую руку и поцеловал. Мы улыбнулись друг другу…

Когда утром следующего дня мы встретились со Сгорбышем, я небрежно сказал:

— Возможно, что на днях тебе позвонит богатая заказчица. Мог бы ты еще разок съездить на Рублевку?

— А ты времени даром не теряешь, сынок, — усмехнулся он. — И каков твой процент?

— Это мой подарок. Не переживай, я не внакладе.

— Надо думать! Вид у тебя, как у кота, съевшего миску сметаны!

Я всего лишь провел вечер с родителями, а ночь дома. Но согласно кивнул. Потом спросил:

— А что делал ты?

Он с гордостью показал вчерашние снимки. Их было много. Некоторые он продублировал. Весь материал мы покамест сложили в ящик нашего общего рабочего стола и заперли его на ключ. Раньше Сгорбыш этого не делал. Я задумался. А когда он начал запирать ящик? Месяца два назад. Неужели у нас что-то пропало? Во всяком случае, теперь он ящик запирал.

— И как зовут даму? — вскользь поинтересовался Сгорбыш.

— О! У нее необычное имя! Эвелина.

— И в самом деле, необычное. Редкое. Я бы сказал: редчайшее. Псевдоним?

— Все так думают, — улыбнулся я. — Что она бывшая модель, которая взяла псевдоним. Но это имя записано в паспорте. Ее так зовут с момента рождения. Она в действительности Эвелина Вячеславовна, по мужу Петровская.

— Как-как?

Он подергал запертый ящик. Вид у Сгорбыша был рассеянный, словно он что-то забыл.

— Эвелина Вячеславовна.

— А-а-а… Буду знать. Ну, давай работать.

Прошло больше недели. Пора было отдавать заказ, но Сгорбыш все тянул. Я тоже не горел желанием нанести визит холеной блондинке. К тому же у меня возникли проблемы. Я уже упоминал о срыве, свидетелем которого стал. Причины его я так и не понял. Почти три месяца Сгорбыш был «в завязке». С того момента, как я выиграл пари. И вдруг…

Это произошло не в день получки. Не в день, когда ему заплатили за халтуру. И не тогда, когда с деньгами явилась очередная топ-модель. Это произошло на ровном месте. Ни с того ни с сего. Мы никуда не ездили. Я никуда не отлучался. Все происходило на моих глазах. Ничего не случилось. По крайней мере, я ничего не заметил. Он работал над снимками, звонил заказчикам, ему звонили заказчики, договаривались о встрече. Я не оставлял его одного дольше чем на десять минут. Я никуда его не отпускал. Он весь день провел в студии. Проявлял и печатал фотографии. Тем не менее на следующий день он не вышел на работу.

Я кое-как подобрал громы и молнии, которые метал главный, и попытался залатать дыру. А потом рванул к Сгорбышу. Он храпел на диване, будучи пьяным в стельку. На полу у продавленного дивана в ряд стояли пустые бутылки. Водка и пиво. Это было серьезно. Я не понимал, что случилось?

— Что случилось? — спросил я, когда мне удалось его растолкать.

— А… это ты…

Сгорбыш смотрел на меня мутным взором. Вдруг его лицо исказилось. На нем застыло выражение ужаса! Горб отшатнулся:

— Ты-ы-ы…

— Что случилось?

— Пью я, — устало ответил Сгорбыш.

— Это я вижу. А в чем причина?

— Пью я, — упрямо повторил он.

— Горб, нам надо работать.

— Зачем?

— Но ты же человек!

— Пью я… Отстань.

В его голосе была такая безысходность! Что-то случилось. Он находился в глубоком нокауте. Настолько глубоком, что ему требовалась палата реанимации. Собственно, с этого момента все и началось. Поэтому я позволю себе выделить дальнейшие события в отдельную главу.

Крупным планом

В тот день мне так и не удалось привести его в чувство. Но на следующий он приехал на работу. Хотя и к полудню, но приехал. Буркнул: