Энн Грэнджер - Под камнем сим

— Разумеется, она была замужем. Недавно вышла за хозяина фермы Хейзлвуд. Была несчастна. Возможно, я этим воспользовался, только не из эгоизма. Просто знал, что мы созданы друг для друга.

— И начался роман?

— Да. Я просил ее уйти от мужа, но не мог предложить переехать сюда.

Он закрыл лицо руками и, помолчав, продолжил:

— Те два месяца были счастливейшими в моей жизни. Удивительная женщина… Когда я узнал о ее смерти, думал, не смогу дальше жить, зная, что уже никогда ее не увижу. Невозможно поверить, что больше она не появится, не заскочит внезапно в неурочное время, как часто бывало. Все ждал, что вот-вот перешагнет порог. Когда явилась эта… как ее… Мередит, уже наполовину лишился рассудка, почти поверил, что Соня вернулась. Некоторые говорят, что прошли через ад. И я там побывал. На самом дне черной бездны. А теперь? — Он пожал плечами. — Теперь попал в подобие лимба. [13] Лимб — в католицизме область между раем и адом, где пребывают души праведников, умерших до пришествия Христа, и некрещеных младенцев. Вижу со стороны, как сижу тут, беседую с вами. Онемел, лишился всяких чувств.

— Вы перенесли тяжелое потрясение, — кивнул Алан. — Что естественно, когда так сильно любишь.

Губы судорожно дернулись.

— Теперь спросите, не я ли убил ее.

— Не вы?

— Нет. Не смог бы убить женщину, полную жизни, которая для меня столько значила.

— Даже если б она решила разорвать отношения?

— Что бы ни сделала! — с силой выпалил Берк. — Но Соня вовсе не собиралась со мной расставаться. По-моему, для нее это было жизненно важно. Даже не представляете, как ей было плохо на ферме.

— Когда вы ее видели в последний раз?

Берк сразу сник, словно выдохся, и глухо ответил:

— За день до… до… Во вторник.

— За день до убийства?

— Да. Обязательно надо так грубо?

— Обязательно, — кивнул Алан. — Потому что ни в моих вопросах, ни в ваших ответах не должно быть ничего неопределенного и недопонятого. Кто вам сказал, что она погибла вечером в среду? Вообще, кто сказал, что мертва?

Питер сверкнул на него глазами:

— Уолли Сквайрс, если хотите. Старик из коттеджа перед моей мастерской. Целыми днями торчит у калитки, наблюдает за жизнью в Лисьем углу. Наверно, не стоит его упрекать. Ему больше нечем заняться. Поспешил известить меня о несчастье.

Он помолчал, задумавшись.

— Старик Уолли ничего не упустит. Видел, как Соня приезжала. Должно быть, догадался, что нас связывает не только мебель. Так или иначе, не мог дождаться, спешил рассказать. — Берк сымитировал дрожащий, но вдохновенный старческий голос: — «Нашли в кустах у железной дороги. Говорят, всю ночь пролежала. Интересно, что в тех кустах делала?» — и добавил нормальным тоном: — Скотина старая. Стоял и смотрел на меня, ждал реакции.

Маркби поднялся, отнес пустую пивную бутылку к захламленному кухонному столику, поставил рядом с другими.

— Спасибо за пиво. Я пришлю сотрудника снять показания. Не возражаете?

— Присылайте кого пожелаете. Не знаю, о чем рассказывать. Во вторник, когда я ее видел, она была в бодром, приподнятом настроении. Ездила за покупками в Бамфорд, на обратном пути заглянула около половины одиннадцатого. Недолго пробыла. — Берк безжизненно взглянул на суперинтендента. — Не так долго, чтоб подняться наверх, полюбоваться средневековой конструкцией и так далее. Просто поздоровалась, выпила кофе.

— Так и скажете, добавив все, что считаете нужным.

Берк встал, пошел провожать визитера. Когда тот наклонился под притолокой, сказал:

— Я любил ее. До сих пор люблю. Пока не добрался до убийцы, поторопитесь посадить его в камеру ради целости и сохранности.

— Кого? — оглянулся суперинтендент, не видя из-за низкой двери коттеджа лицо хозяина.

— Хью Франклина, — произнес голос из-за плетеной глиняной стены.

На смену ближайшим угловым магазинчикам пришли заправочные станции.

Мередит мысленно перенеслась в солнечное хлопотливое детство, вспоминая, как отец вел семейную машину к деревенской бензоколонке. Там распоряжался дородный мужчина в промасленном синем комбинезоне. Его звали мистер Перро, и ее особенно восхищали его ногти, такие черные и грязные, что не поддавались уже никакой чистке.

Бензин отпускал и деньги принимал либо мистер Перро, либо долговязый юнец, который называл его «папой», хотя из обрывков разговоров взрослых маленькой Мередит было известно, что в этом есть некоторые сомнения. Ее отец с разумного расстояния бросал в руку мистера Перро монеты, после чего заправщик исчезал в покосившемся бывшем бунгало за колонками, служившем одновременно конторой и складом, откуда выносил сдачу. Считал он плоховато, всегда требовал от клиентов точную сумму, ворчливо заявляя, что не обязан давать сдачу бумажками крупнее фунта. С чеками вообще отказывался иметь дело. Клиенты неохотно принимали фунтовые бумажки мистера Перро, потому что на них обязательно красовался отпечаток его большого пальца рядом с подписью казначея Английского банка. Вероятно, все вздохнули с облегчением, когда фунтовые бумажки сменились монетами. К этому, как и ко всем прочим новшествам в своей жизни, мистер Перро отнесся с большим подозрением.