Фридрих Глаузер - Современный швейцарский детектив

Речь в этом романе идет не о простом убийстве, не о рядовом противоправном деянии, а о всесилии капиталистического монстра, об исходящей от него угрозе окружающей среде и человеческим жизням, о бесчеловечной сути собственнического мира и о бесперспективности борьбы с ним в одиночку. Нестер затрагивает целый букет злободневных социально-политических проблем, и прежде всего в этом, а не в хитросплетениях сюжета, несомненная ценность его книги. (Примечательно, что Нестер почти пророчески предугадал то, что вскоре после выхода книги в свет произошло на реальных, а не вымышленных химических предприятиях Базеля, с той только разницей, что последствия катастрофы оказались во много раз страшнее описанных в романе.)

Действие романа «Медленная смерть» разворачивается стремительно в течение одной недели — от вторника до понедельника, но в изложении событий нет поверхностности и торопливости, как это нередко случается в детективах. Ни на минуту не упуская из виду сюжетные перипетии, автор не забывает и о внутреннем мире своего героя, жертвы и самозваного детектива в одном лице. Перед нами трагическая по своей сути история о том, как неприметный и в общем-то ни на что не покушавшийся человек помимо своей волн оказался втянутым в грязное дело, попытался с помощью разного рода уловок выпутаться из него, но в конце концов потерпел не менее сокрушительное поражение, чем дюрренматтовский Маттеи. Мартин Фогель проиграл схватку, хотя сам об этом пока не догадывается. В данном случае то, что читатель знает больше самодеятельного сыщика, на качестве романа никак не сказывается…

Сюжет романа поражает своей невыдуманностью, близостью к жизни. Фогеля, по существу, подводит излишнее любопытство: то, что он после взрыва без разрешения проникает внутрь здания, где едва не задыхается в едком дыму и, спасаясь от удушья, наталкивается на тело человека в белом халате, по всем признакам погибшего от отравления. Почти инстинктивно, следуя профессиональной привычке, Фогель фотографирует потерпевшего, а потом, тоже инстинктивно, утаивает этот факт от начальства.

Такова завязка романа. Уже в экспозиции появляется почти обязательный для детектива труп и намечаются контуры виновника преступления — химический концерн. Не обошлось и без профессионального сыщика, на которого, правда, возлагается совершенно необычная задача: не распутать, а, наоборот, запутать дело, скрыть истинного виновника взрыва, направить разбирательство причин гибели служащего по ложному пути. Фогеля подозревают в неверности фирме, за ним начинается слежка. К тому же его мучают неприятные ощущения — сухость во рту, боль в груди, кашель. На следующий день он узнает о случившемся в изложении, выгодном концерну: сотрудник погиб якобы в результате травмы черепа при взрыве, вызванном его же неосторожностью. Фогель возмущен коварством заправил концерна, сваливших вину на того, кто уже не в состоянии защитить себя. Он негодует, но о борьбе пока не думает. Не собирается он вступать в схватку с концерном и тогда, когда из леворадикального издания получает другие сведения: в результате взрыва произошла утечка ядовитого газа и сотрудник погиб именно по этой причине. Такой вывод подтверждается и его собственными наблюдениями и ощущениями. О том же говорят и сделанные им снимки. Фогель опасается за свое здоровье и приберегает разоблачительные снимки не для выяснения истины, а на случай тяжбы с концерном. Но еще больше его пугает перспектива остаться без работы. Колеблясь, сомневаясь, испытывая то приступы решимости, то припадки страха, он незаметно втягивается в расследование обстоятельств преступления и втягивает в это дело других.

Нестер подчеркивает, что всеми своими действиями Фогель отстаивает не истину, а спасает собственную шкуру. Он шантажирует правление концерна, угрожает скандальными разоблачениями, а когда ему идут навстречу, немедленно складывает оружие.

Заключает роман краткий эпилог, в котором без комментариев приводятся два документа: в одном говорится о служебном возвышении фотографа, в другом — о результатах анализа его крови. Наглотавшийся ядовитого газа, Фогель обречен на медленную смерть. Но поражен он не только ядовитым веществом — он отравлен медленно действующим ядом индивидуализма и приспособленчества, и эта болезнь угнездилась в нем задолго до рокового взрыва.

Мартин Фогель в изображении Нестера — фигура неоднозначная. Он умен, наблюдателен, по-своему искренен, порывист — и в то же время трусоват, циничен, лишен истинно гражданского мужества, иногда непорядочен по отношению к близким.