Лев Кожевников - Смерть прокурора

-- Извините, Анна Кирилловна. Я больше не буду.

-- Что не будете?

-- Ну, прокурором, наверное?

Анна слегка подвинулась, уступая место рядом с собой.

-- В таком случае, садитесь сюда и задавайте мне ваши вопросы шепотом. Еще лучше нежным шепотом, если получится.

Алексей не сразу нашел, что сказать. Даже не понял по интонации, шутка это, или она говорит вполне серьезно.

-- Почему вы молчите?

-- Я не могу, Анна Кирилловна, сесть рядом с вами.

-- Почему?

Он не ответил.

-- Почему не можете? -- В ее голосе почудились слезы.

-- Потому, что возле вас я перестаю что-либо оображать,-наконец, пробормотал он.-- Вы это хотели услышать?

-- Ах, вот почему вы грубите.

Анна поднялась с софы и подошла к нему вплотную, глядя в глаза. Он видел, что с ней что-то происходит безотносительно к нему, и не сделал ни малейшего движения навстречу. Она слегка коснулась пальцами его волос, лица, задержала руку на плече.

-- Вы, Алеша, обиделись тогда? Я ушла без объяснений.

-- Конечно, нет.

-- Почему?

-- Потому, Анна Кирилловна, что вы приходили не ко мне.

Он почувствовал, как дрогнули ее пальцы. Но Анна не отвела взгляд.

-- Если не обиделись, тогда...-- Она запнулась, подбирая нужное слово.-- Тогда почему вы так старательно храните дистанцию?

Он пожал плечами.

-- Не знаю. Наверное, чтобы ее пройти.

Анна закрыла глаза, словно раздумывая над смыслом его слов. Потом слегка качнулась к нему, и он почувствовал у себя на губах ее влажный, полураскрвтый рот.

Глава 6.

Ночь за окнами была непроницаема для глаза. Ни огонька. Только в шорохе крон гулял, набирая силу, верховой ветер. Глухо скребла о кровлю близкорастущая ветка.

Алексей опустил край гардины и обернулся, услышав в коридоре нетвердые шаги Анны. Хочет он того, или нет, но события сегодня развиваются в точности по Ибрагимову. Злоупотребление алкоголем, раз. Отсутствие алиби, два. Возможно, последует преступная любовь. Уже имеются три трупа. По логике вещей, ему, вероятно, надлежит быть четвертым в этой компании. Тем более, что мадам Голдобина давно приготовила место у себя в прозекторской и, кажется, его поджидает.

-- Алеша, чему вы так гадко ухмыляетесь? -- Анна стояла в дверях.

-- Над собственной глупостью.

-- Вам кажется, вы совершаете глупость? -- быстро спросила она.

-- Да. Сошел с ума и делаю одну глупость за другой.

-- Например?

-- Ну, во-первых, я до сих пор не понимаю, как Хлыбов умудрялся чувствовать себя насчастным человеком возле такой роскошной женщины, как Анна?

-- Не так уж вы и поглупели,-- усмехнулась она.-- И потом, прекратите мне постоянно льстить. Это утомляет в таких дозах.

-- Не могу,-- честно признался он.-- Хотя знаю, что делаю еще одну ужасную глупость.

-- Хорошо. Видимо, мне придется терпеть. А во-вторых?

-- Что, во-вторых?

-- Вы сказали, во-первых. Значит...

-- А! Ну да. Во-вторых, Анна Кирилловна, у меня дурные предчувствия, а я настолько сделался глуп с вашей очаровательной помощью, что до сих пор не могу прояснить ситуацию.

Анна прошла в гостиную и опустилась на софу.

-- Я слушаю, гражданин прокурор. Задавайте ваши вопросы.

Алексей сел рядом и взял узкую ладонь Анны в свою.

-- Вы никому не передавали ваши ключи? Кроме меня.

-- Нет. Кажется, необходимости не было.

-- Значит, все двери в ваше отсутствие обычно закрыты и ключи всегда при вас?

-- Да.

-- Но кто-то в доме появлялся? И как часто?

-- Не знаю. Но недели две назад, три... я обнаружила незапертой дверь в переходе. Там сильно сквозит, если дверь открыта, и я пошла проверить.

-- Вас это насторожило?

-- Да. В глаза сразу полезли мелочи. Сдвинутый в сторону коврик у порога. Не на месте стопка белья. Бумаги... особенно в кабинете Хлыбова. Хотя, мне показалось, они не хотели оставлять после себя следов.

-- В результате, у вас пропали украшения?

-- Украшения пропали раньше, после обыска. И прекратите меня ловить на слове. Я не знаю, что они, или он, искал. При желании, имея ключи, можно было вынести все. Здесь некому помешать.

-- И вы, зная это, однажды рискнули остаться на ночь?

-- Я устала от гостей, ужасно. Мне захотелось остаться в одиночестве, дома. В своей постели. Но потом... потом, конечно, испугалась и заложила дверь в спальню шваброй. Спустя буквально полчаса... я готовилась лечь, как вдруг увидела в зеркале, что ручка замка медленно поворачивается. Раздался щелчок, и дверь подергали. Потом ее рванули, очень сильно, потому что швабра от рывка съехала и заклинила в ручках. Наутро я с трудом сумела ее вынуть.