Агата Кристи - Любовные перипетии

- Дорогой мистер Саттертуэйт, вы заставляете меня краснеть, - с улыбкой проговорил мистер Кин. - Насколько мне помнится, все эти дела распутали вы, а не я.

- Только благодаря вам, - с видом непоколебимой убежденности заявил мистер Саттертуэйт.

- Гм-да. - Полковник Мелроуз, начинавший терять терпение, откашлялся. - Мы не можем больше задерживаться. Пора ехать, - и решительно направился к машине.

Нельзя сказать, чтобы он был в восторге от того что Саттертуэйт, в своей непонятной лихорадке, навязывал ему совершенно незнакомого человека - но веских возражений в голову как-то не приходило, к тому же им действительно пора было спешить.

Мистер Саттертуэйт галантно предоставив мистеру Кину место в середине, сам сел возле дверцы. Места и правда оказалось достаточно для всех троих, так что им даже не пришлось особенно тесниться.

- Так вас, мистер Кин, интересуют преступления? - спросил полковник, стараясь быть любезным.

- Не совсем.

- Что же тогда? Мистер Кин улыбнулся.

- Спросим мистера Саттертуэйта. Знаете, он ведь тонкий наблюдатель.

- Думаю... - медленно проговорил мистер Саттертуэйт, - то есть, возможно, я ошибаюсь, но... Думаю, что мистера Кина больше всего интересуют.., любовники.

На последнем слове - коего ни один англичанин не произнесет без смущения мистер Саттертуэйт залился краской, и сакраментальное слово прозвучало у него как-то виновато, словно в кавычках.

- О-о, - озадаченно сказал полковник и умолк, решив про себя, что этот приятель Саттертуэйта, кажется, подозрительный субъект.

Он незаметно покосился на мистера Кина. Да нет, с виду вроде человек как человек, довольно молодой. Смугловат, правда, но в целом нисколько не похож на иностранца.

- А теперь, - торжественно объявил мистер Саттертуэйт, - я должен изложить вам наше сегодняшнее дело.

Он говорил около десяти минут. Едва различимый в темном углу мчащегося сквозь ночь авто, он наслаждался пьянящим чувством собственного могущества. Что из того, чти в жизни он всего лишь зритель? В его распоряжении слова. Они ему подвластны. Он волен сплести из них узор, причудливый узор , в котором оживет и красота Лоры Дуайтон - белизна обнаженных рук, золото волос, - и темная, загадочная фигура Поля Делангуа, любимца дам. Фоном же пусть послужит древний Олдеруэй, незыблемо стоящий на английской земле со времен Генриха VII, если не раньше; Олдеруэй, обсаженный стрижеными тисами, за которыми тянутся хозяйственные постройки и темнеет пруд - в былые времена по пятницам монахи вытаскивали из него жирных карпов.

Всего несколько точных, четких штрихов - и готов портрет сэра Джеймса Дуайтона, прямого потомка старинного рода де Уиттонов. Эти де Уиттоны всегда славились своим умением выкачивать деньги из всей округи и складывать их в кованые сундуки, так что, когда наступили черные времена и многим английским семействам пришлось потуже затянуть пояса, богатство Олдеруэя ничуть не оскудело.

И вот финал! С самого начала и до конца мистер Саттертуэйт был уверен в благосклонности слушателей. Теперь он смиренно ждал заслуженной похвалы, и она не заставила себя ждать.

- Вы настоящий художник, мистер Саттертуэйт.

- Я... - Блестящий рассказчик неожиданно стушевался. - Я просто старался быть точным.

Они уже несколько минут, как миновали главные ворота олдеруэйского парка и теперь подъезжали к парадному крыльцу. По ступенькам навстречу машине спешил констебль.

- Добрый вечер, сэр. Инспектор Кертис в библиотеке. Мелроуз взбежал на крыльцо, его спутники последовали за ним. В просторном вестибюле их встретил насмерть перепуганный старик дворецкий. Мелроуз на ходу кивнул ему:

- Добрый вечер, Майлз. Печальное событие.

- Вы правы, сэр, - заметно дрожащим голосом отвечал дворецкий. - Просто не укладывается в голове. Как подумаю, что какой-то злодей...

- Да-да, конечно, - не дослушал Мелроуз. - После поговорим, - и, не останавливаясь, прошагал дальше.

В библиотеке его почтительно приветствовал инспектор, огромный детина солдафонского вида.

- Скверное дельце, сэр. До вашего приезда я ничего не трогал. Отпечатков нет, чисто сработано. Так что убийца, судя по всему, не новичок.

Мистер Саттертуэйт скользнул взглядом по сгорбленной фигуре за огромным письменным столом и торопливо отвел глаза. Удар был нанесен сзади, со всего размаху, череп раздроблен - в общем, зрелище малопривлекательное.

Само орудие убийства валялось на полу: бронзовая статуэтка высотой около двух футов, в пятнах невысохшей крови на основании. Мистер Саттертуэйт наклонился, чтобы рассмотреть ее получше.