Агата Кристи: Ограбление в миллион долларов

- Признаюсь вам, я разочарован, друг мой, - проворчал Пуаро, едва только мы с ним вышли на улицу. - Очень разочарован.

- Рассчитывали узнать больше? Напрасно. Из этих старых зануд обычно слова не вытянешь.

- Да нет, дело не в том, что оба они старые зануды, друг мой. Вы думаете, я рассчитывал увидеть перед собой "проницательного банкира с орлиным взором", как пишут о них в ваших любимых романах? Нет, нет! Просто дело оказалось на удивление простым, вот и все!

- Простым?!

- Да! С таким же успехом все это мог придумать и ребенок.

- Так вы знаете, кто украл облигации?

- Естественно.

- Но тогда...как же так...почему..?!

- Умоляю, не надо суетиться, дорогой мой Гастингс! И прекратите по своему обыкновению меня подгонять. В настоящее время я не собираюсь ничего делать.

- Но почему?! Чего вы ждете?

- Возвращения "Олимпии". Насколько мне известно, она должна вернуться из Нью-Йорка во вторник.

- Но если вам известно, кто похитил облигации, для чего столько ждать? Мы с вами теряем время, а вор может скрыться! Куда-нибудь на острова южных морей, к примеру, где руки правосудия не достанут его!

- Нет, друг мой, боюсь, жизнь на островах - не для таких, как он. Вы хотите знать, почему я выжидаю? Что ж, если для Пуаро в этом деле уже не осталось загадок, то ведь другим, не столь щедро одаренным природой, как, к примеру, инспектору МакНилу, требуются неопровержимые факты. Только тогда, возможно, он наконец сообразит, что к чему. Не все же так щедро одарены природой, как ваш покорный слуга, Гастингс.

- Черт возьми, Пуаро! Знаете, я бы с радостью отдал бы все, что у меня есть, лишь бы хоть один-единственный раз полюбоваться, как вы останетесь в дураках. Ваша самодовольная усмешка просто выводит меня из себя!

- Ну, ну, не стоит так злиться, дорогой Гастингс! Ей Богу, мне и вправду кажется, что порой вы готовы вцепиться мне в горло. Грустно, друг мой, очень грустно! Вот она, ваша благодарность. Впрочем, терновый венец обычная доля гениев.

Горделиво выпятив грудь, мой маленький друг тяжело вздохнул, и это было настолько забавно, что я разом забыл все свои обиды и рассмеялся.

Утром во вторник, спозаранку, мы уже ехали в Ливерпуль в вагоне первого класса. Пуаро был неумолим. Сколько я не пытался вытянуть из него хоть что-нибудь, он упорно отмалчивался. Только с наигранной наивностью удивляться, как это я сам обо всем не догадался. В конце концов решив, что умолять его и дальше ниже моего достоинства, я сделал равнодушное лицо, хотя на самом деле едва не лопался от любопытства.

Как только мы с ним оказались возле причала, у которого стоял огромный трансатлантический лайнер, во всем поведении Пуаро мгновенно произошла разительная перемена. Не осталось и следа от его напускного легкомыслия, теперь он скорее напоминал гончую, взявшую след. Взобравшись на борт, мы стали расспрашивать всех четырех стюардов о приятеле Пуаро, который якобы отплыл на "Олимпии" 23 числа.

- Пожилой джентльмен, в очках. Полный инвалид, все плавание, вряд ли даже за все плавание хотя бы раз вышел из своей каюты.

Описание это в точности подошло некоему джентльмену по фамилии Вентнор, занимавшему на пароходе каюту С24, примыкавшую к той, в которой плыл мистер Риджуэй. Я просто сгорал от любопытства, хотя и никак не мог понять, каким образом Пуаро вообще узнал о существовании этого загадочного мистера Вентнора, и о том, как он выглядит.

- Скажите, - наконец не выдержал я, - этот мистер Вентнор - наверное, он первым сошел на берег, когда вы пришвартовались в Нью-Йорке?

Стюард покачал головой.

- Нет, сэр. Напротив - он покинул корабль последним.

Я прикусил язык, но украдкой бросив взгляд в сторону Пуаро, с удивлением убедился, что он с довольным видом улыбается. Поблагодарив стюарда, он сунул ему в руку банкноту, и мы отправились назад.

- Все это очень хорошо, - ворчал я, - показания стюарда не оставили камня на камне от вашей драгоценной теории! Так что можете улыбаться, сколько вашей душе угодно!

- Эх, Гастингс, Гастингс, старый друг! Как всегда, не видите разгадки, даже когда она у вас под самым носом! Напротив, последний ответ только подтвердил мою теорию.

Я в отчаянии всплеснул руками.

- Сдаюсь!

***

Уже сидя в поезде, на всех парах мчавшим нас в сторону Лондона, Пуаро что-то долго писал, а потом, сложив листок, сунул его в конверт и тщательно заклеил.

- Это для нашего друга инспектора МакНила. По дороге мы занесем его в Скотланд-Ярд, а потом отправимся обедать в ресторан "Рандеву". Я попросил мисс Фаркуар составить нам компанию.