Агата Кристи - Роза и тис

- Что-то подобное я подозревала. Однако там все-таки наверняка была хорошая кровь. Может быть, давно, несколько поколений назад.

Она немного помолчала.

- Надо бы почаще приглашать его в замок. Я поговорю с Эделейд. К сожалению, порой она так держится, что иные просто теряются. У нас дома Гэбриэлу просто не удается показать себя в лучшем свете. Хотя лично у меня с ним добрые отношения.

- Похоже, он здесь довольно популярен, - заметил я.

- Да, дела у него, пожалуй, идут неплохо. В общем, это хороший выбор. Партия нуждается в обновлении...

Нужна свежая кровь.., очень нужна. Знаете, - помолчав вдруг сказала миссис Чартерис, - может быть, он будущий Дизраэли.

- Вы полагаете, он далеко пойдет?

- Думаю, он сможет достичь вершины. В нем есть жизненная сила.

Мнение леди Сент-Лу о происшествии в гавани, сообщила побывавшая в замке Тереза:

- "Гм!" - сказала леди. "Разумеется, он сделал это с оглядкой на галерку!"

Понятно, почему Гэбриэл называл леди Сент-Лу не иначе, как старой ведьмой.

Глава 3

Стояла прекрасная погода. Я проводил много времени на солнечной террасе, куда вывозили мою каталку. Вдоль террасы тянулись кусты роз, а в одном ее конце поднимался старый-престарый тис. Отсюда мне было видно море и зубчатые стены замка Сент-Лу. Иногда я даже видел, как Изабелла шла через поля из замка в Полнорт-хаус.

У нее вошло в привычку часто приходить к нам. Иногда она приходила одна, иногда с собаками. Улыбнувшись и поздоровавшись, Изабелла садилась на большую резную каменную скамью около моей каталки.

Это была странная дружба. Именно дружба. Не доброта и сочувствие к инвалиду, не жалость или сострадание. С моей точки зрения, это было нечто намного лучшее. Просто мое общество было приятно Изабелле, и она приходила и подолгу сидела в саду подле меня, она делала это с естественностью и непосредственностью животного.

Если мы разговаривали, то чаще всего о том, что видели перед собой: о необычной форме облака, о свете над морем, о птицах...

Именно птица открыла мне еще одну грань в характере Изабеллы. Птица была мертвая. Она, видимо, ударилась головкой об оконное стекло гостиной и теперь лежала на траве под окном: окоченевшие ножки трогательно торчали кверху, ясные глазки были затянуты пленкой.

Изабелла увидела ее первой. Ужас в ее голосе заставил меня вздрогнуть.

- Посмотрите! Птица.., мертвая!..

Панические нотки в голосе девушки поразили меня.

Она чем-то была похожа на испуганную лошадь; напряженные губы дрожали.

- Поднимите ее, - попросил я.

Изабелла исступленно затрясла головой.

- Не могу...

- Вам неприятно прикасаться к птицам? - спросил я, зная, что некоторым людям такое свойственно.

- Я не могу прикоснуться ни к чему мертвому.

Я удивленно смотрел на нее.

- Я боюсь смерти, - сказала Изабелла. - Ужасно боюсь! Не могу даже подумать о чем-нибудь мертвом. Наверное, потому, что это напоминает - что когда-нибудь я тоже умру.

- Все мы когда-нибудь умрем, - заметил я, думая в этот момент о том, что лежало у меня под рукой.

- Разве вас это не тревожит? Ведь это ужасно! Постоянно думать, что впереди смерть.., и все время приближается. И однажды... - красивые стройные руки Изабеллы в драматическом, не свойственном ей жесте прижались к груди, - однажды придет конец.., конец жизни!

- Вы странная девушка. Изабелла. Я никогда бы не подумал, что вы это так воспринимаете.

- Счастье, что я не родилась мальчиком, - с горечью сказала она. - В случае войны мне пришлось бы стать солдатом, и я опозорила бы семью: убежала или еще что-нибудь в таком роде. Да, - произнесла она тихо, ужасно быть трусом...

Я засмеялся, но смех прозвучал как-то неуверенно.

- Не думаю, что в трудный момент вы бы струсили.

Большинство людей, по-моему, просто боятся оказаться трусами.

- А вы боялись?

- О Господи, конечно!

- Но когда пришлось.., все было в порядке?

Я мысленно обратился к тому моменту напряженного ожидания в темноте.., ожидания атаки.., сосущее чувство тошноты под ложечкой.

- Нет! - признался я. - Не сказал бы, что все было в порядке. Но я понял, что более или менее справлюсь. Что смогу принять конец не хуже, чем другие. Видите ли, через какое-то время начинаешь чувствовать, что не ты остановишь пулю, а кто-то другой.

- Как вы думаете, у майора Гэбриэла было такое же чувство?

Я воздал Джону Гэбриэлу должное.

- Мне кажется, - сказал я, - что Гэбриэл - один из тех редких и счастливых людей, которым чувство страха просто неведомо.