Михаил Палев - Тайна Животворящего Креста

– Во всяком случае, Андрей Тузов так полагал, когда отправлялся в свое роковое путешествие, – ответил Липатов.

– Так вот: дож Энрико Дандоло намеревался присоединить все побережье, указанное на этой карте, к владениям Венеции. Львиная доля сокровищ, награбленных в Константинополе, досталась венецианцам, но Венеции достигла лишь небольшая их часть. Большую часть Дандоло использовал для тайного подкупа знати в городах, которые обеспечивали контроль побережья трех морей. В обмен на деньги знать должна была признать власть Венеции. Таким образом, Венеция собиралась взять под контроль всю торговлю в Средиземном море, весь поток товаров между Западом и Востоком. Представляете, какие это сулило баснословные доходы Венеции? Настоящий Pax Venetia, Мир Венеции!

– То есть фамилии рядом с названиями городов – это знатные семейства этих городов, подкупленные венецианцами, а цифры после косой черты – сумма подкупа? – уточнил я.

– Да, именно так, а точнее, стоимость полученных от венецианцев даров, выраженная в серебряных марках. Разумеется, все это совершалось в строжайшей тайне: ведь знать предавала своих сюзеренов и в случае оглашения этой информации целые семьи аристократов могли быть казнены.

– В интересные дела влез мой предок Джованни Тозо, – пробормотал Липатов. – Но почему он продолжал прятать карту спустя более чем полтора столетия после смерти Энрико Дандоло? Ведь к этому времени многие знатные роды, получившие деньги от венецианцев, уже пресеклись, Далмация признала власть Венеции. Да и большинство городов уже давно сменили сюзеренов. Короче говоря, карта с компроматом утратила актуальность. Почему?

– Есть многое о тех временах, чего мы не знаем, – уклончиво ответил Ландсберг. Но я догадался о причинах его уклончивого ответа и столь рьяного стремления заполучить буллу восьмисотлетней давности, причем отнюдь не по причине ее древности.

– Пожалуй, я смогу ответить на ваш вопрос, Владимир, – небрежно заявил я. Все с интересом уставились на меня, а Ландсберг, как мне показалось, даже с некоторым беспокойством.

– Огласите вашу гипотезу, Мечислав, – предложил Липатов. – Не стесняйтесь. После того, что мы здесь услышали, самая смелая фантазия может оказаться реальностью.

– Гипотеза проста, и ключевое слово в ней – папа Иннокентий Третий, – начал я. – В свое время я собирался писать книгу о том времени и потому подробно изучал личность этого папы и его политику. Если обратиться к манускрипту Джованни Тозо, то очевидно, что папская булла найдена им вместе с картой в запечатанной печатями Энрико Дандоло металлической трубке. Этот момент он упоминает вскользь, сосредоточиваясь на ларце с Животворящим Крестом, но все-таки упоминает без возможности ложных толкований. Зададим вопрос: что связывало амбициозного папу Иннокентия Третьего и не менее амбициозного дожа Энрико Дандоло? Несомненно, их связывали общие политические интересы. Дандоло ограбил Константинополь, константинопольским патриархом был избран венецианец Фома Морозини, венецианцы при разделе территории Византийской империи получили часть Константинополя, Крит, Эвбею, Ионические острова, большую часть Кикладского архипелага и некоторые из Спорадских островов, часть Фракии от Адрианополя до берега Пропонтиды, часть прибрежья Ионийского и Адриатического морей от Этолии до Дураццо. Однако далеко не все эти земли Венеция смогла взять под контроль: кое-где местная знать, зачастую исповедовавшая православие, ожесточенно сопротивлялась власти латинян. Родственник византийского императора Михаил Ангел, опираясь на местную знать, захватил Эпир и прилегающие к нему земли, основав на них Эпирский деспотат, так что важнейший порт Дураццо – ныне албанский город Дуррес – так и не достался Венеции. А ведь Дандоло мечтал взять под контроль балканские берега трех морей – Адриатического, Ионического и Эгейского, чтобы вся торговля между Западом и Востоком шла через венецианцев. У него не было сил для вооруженного захвата территорий, но были деньги. Огромные деньги, награбленные в Константинополе. Дандоло стал подкупать местную знать, чтобы она обеспечила переход нужных Венеции территорий под ее власть. Но нужно было еще узаконить, сакрализировать эту власть в глазах народов и окрестных владык и главное – в глазах вассалов Латинского императора, империю которого Дандоло собирался окончательно подмять под Венецию. А кто мог это сделать лучше наместника Божьего на земле, римского понтифика?