И Кубатько - Охота на флагманов

Но без промаха легли и снаряды немецких кораблей. 381-милиметровый снаряд взорвался над самым мостиком "Принца Уэльского" и смел оттуда всех, кроме капитана и унтер-офицера - связиста. На нижней палубе на карту вахтенному офицеру из переговорной трубы с мостика полилась кровь.

Гость ниоткуда

Затем произошел странный, до сих пор не объясненный эпизод. Некоторые авторы даже говорят, что капитану Бринкману просто померещилось, хотя этот замечательный военный моряк никогда и никем ни прежде, ни потом не был уличен в галлюцинациях или выдумках. А дело было так: на "Принце Ойгене" гидроакустики сообщили о приближении торпеды, и оба немецких корабля тут же развернулись "все вдруг", параллельно предполагаемой трассе торпед. Капитан Бринкман увидел пенный след - торпеда пронеслась мимо борта и скрылась.

Парадокс здесь в том, что этой торпеде или торпедам было просто неоткуда взяться. На "Принце Уэльском" вообще не было торпедных аппаратов, крейсера и эсминцы находились на расстоянии вне дальности артиллерийской стрельбы, не говоря уже о торпедной атаке, ни одной подводной лодки или самолета-торпедоносца не было в районе боя; торпедные аппараты были только на "Худе", обломки которого уже несколько минут уходили в океанские глубины.

Остается разве что предположить какую-то удивительную послесмертную судорогу, срабатывание ещё каких-то периферийных механизмов поверженного гиганта - и тогда эти торпеды означают уже совсем последний его прощальный салют.

...Когда "Принц Ойген" развернулся, у Яспера в главном НП пропал обзор, так что огнем кормовых башен управлял сам Альбрехт, инженер фирмы "Сименс" и конструктор орудийных систем стрельбы.

Потом оба немецких корабля вновь развернулись и уверенно уклонились от снарядов "Принца Уэльского", вспарывавших гладь моря. Теперь они уворачивались и маневрировали, словно боксер, который почувствовал, что до победы рукой подать.

Залпы с "Бисмарка" гремели каждые двадцать секунд, с "Принца Ойгена" каждые десять секунд, и вокруг "Принца Уэльского" вырастали все новые водные столбы. Британский линкор был теперь в пределах досягаемости торпед "Принца Ойгена", но как раз когда обер-лейтенант Рельман собрался их выпустить, "Принц Уэльский "развернулся и поспешил прочь.

За двенадцать минут боя в "Принц Уэльский" угодили четыре тяжелых снаряда с "Бисмарка" и три - с "Принца Ойгена". Компасная площадка, эхолот, кабина радиолокатора, самолетная катапульта, кормовой подаватель снарядов, все шлюпки и несколько кают - таков был баланс потерь. Были убиты два офицера и одиннадцать матросов, ранен один офицер и восемь матросов.

Один 381-милиметровый снаряд и два 203-милиметровых пробили корпус ниже ватерлинии, и в пробоину хлынула вода. Корабль принял 400 тонн морской воды, но существенно не потерял ход. Другой 203-милиметровый снаряд влетел в артиллерийский погреб, метался-рикошетил о бронированные переборки, но не взорвался и даже никого не ранил.

Большинство залпов "Принца Уэльского" произведены были всего из трех орудий - постоянно возникали механические проблемы. Перед последним, восемнадцатым залпом заклинило ещё один подаватель, так что замолчало уже четыре орудия. И тогда было сделано, пожалуй, единственно возможное: "Принц Уэльский" поставил дымовую завесу и, используя незначительный перевес в скорости, отошел на юго-восток.

Было 6. 13 - всего 21 минута спустя после того, как адмирал Холланд на "Худе" гордо повел свою эскадру в бой.

Тех, кто пережил катастрофу "Худа", через два часа подобрали эсминцы. Точный курс им указал разведывательный самолет "хадсон", пилотируемый старшим лейтенантом Пинхорном - один из двух самолетов с береговой базы в Исландии, которые наблюдали за сражением.

Корабли обнаружили три спасательных плота и на каждом - по одному человеку. Это были кадет Дондас, старшина первой статьи Тилборн и связист Бригс. Это были все, кто выжил из огромного экипажа. Вся "маленькая армия" - адмирал Холланд, капитан Керр, ещё 90 офицеров и 1400 матросов, упокоились навеки на глубине тысячи футов в ставшем их стальным гробом корабле.

Все трое утверждали, что после грома боя их больше всего потрясла тишина...

ПЕРЕДЫШКА

Когда на "Бисмарке" и "Принце Ойгене" узнали, что "Принц Уэльский" вышел из боя и удалился, команды пришли в восторг. Наперебой расхваливали обоих начальников артиллерии: Шнайдера поздравляли в офицерской кают-компании "Бисмарка", а на "Принце Ойгене" боевой расчет башни А вызвал Яспера к телефону и проиграл ему с пластинки патефона его любимую мелодию. На кораблях выдали доппаек шоколада и сигарет и объявили, что победа достойный подарок ко дню рождения адмирала Лютьенса, которому на следующий день исполнялось 52 года.