И Кубатько - В Синг-Синге все спокойно

Гоуэн попытался в значительной мере переложить последствия депрессии на плечи рабочих и одновременно использовать кризисные явления для того, чтобы сломить влияние профсоюза. Аллан Пинкертон, не скрывавший своего презрения к профсоюзам, был подходящим человеком, он мог помочь в разгроме рабочего общества. Так Аллан Пинкертон и получил в кризисном 1873 году это столь выгодное дело.

Вскоре в Редингтоле появился новый житель. Это был, как он назвал себя, Джеймс Маккенна - веселый, общительный малый, всегда готовый пошутить, да и выпить не дурак. Рабочие быстро полюбили его, в частности за неподражаемое умение петь старинные ирландские песни, а также и за его интерес к профсоюзу. Прошло совсем немного времени, и Джеймс Макпарлан так звали на самом деле этого пинкертоновского шпика, - уже проник в руководство рабочего союза. Теперь Гоуэн начал действовать. В декабре 1874 года он объявил о сокращении заработной платы на 20 процентов, хотя её и без того едва хватало на жизнь. Как и следовало ожидать, с 1 января 1875 года в угольном бассейне началась забастовка.

И в Редингтоле полилась кровь. Нанятые Гоуэном банды срывали собрания шахтеров, без зазрения совести пуская в ход огнестрельное оружие. Горняки отбивались камнями, и при этом погиб один из надсмотрщиков треста. Во главе демонстрации шахтеров всегда шел Маккенна, он же Макпарлан. С двумя кольтами за поясом, размахивая над головой дубиной, он провоцировал рабочих на кровавые выступления. "Надо истребить хозяев треста с корнем, убить их, перестрелять!" - призывал он. Последовали аресты рабочих, только Маккенны среди схваченных полицией почему-то не оказалось.

Кто-то произнес название заговорщической организации, сразу же попавшее на страницы газет: "Молли Магвайрс". Это она якобы во всем виновата, она несет ответственность за голод, безработицу, террор. Утверждали, что эта организация ирландских иммигрантов стоит за каждым убийством, за каждой стачкой в США, а особенно активно действуют входящие в неё заговорщики якобы именно в Редингтоле. Предположительно сочинителем страшной сказки о "Молли Магвайрс" являлся сам Гоуэн: именно из-под его пера вышли первые газетные сообщения об этой мифической организации. Впрочем, достаточно точных оснований утверждать, что такой или подобной организации не существовало вовсе, тоже нельзя. Так или иначе, угольный магнат использовал разжигавшуюся прессой истерию для того, чтобы расправиться с профсоюзом своего угольного бассейна.

Когда через шесть месяцев голод заставил забастовщиков капитулировать, Гоуэн нанес второй удар. Он добился своего назначения на должность прокурора по особым делам и начал ряд гнусных судебных процессов. Главным "свидетелем обвинения" выступил Джеймс Макпарлан; ему ассистировали Джимми Корригэн и "бродяга Колли" - два убийцы, преступления которых теперь приписывают обвиняемым. На скамье подсудимых - двадцать профсоюзных руководителей, возглавлявших стачку или прежде каким-либо образом выступавших против Гоуэна. "Прокурор по особым делам" обвиняет всех подсудимых без исключения в принадлежности к заговорщической организации "Молли Магвайрс", в том, что они убийствами и террором вызвали в Редингтоле беспорядки. Примером "свидетеля", достойного подражания, служил Макпарлан. У других же его "коллег", ввиду недостаточного опыта в осуществлении маневров, происходили всяческие "накладки". Но все эти процессы, как и предусматривалось, закончились смертными приговорами. Подобные методы, при помощи которых под видом соблюдения законности лишались чести и жизни невинные люди, позже получили специальный термин "frame up" (по смыслу "игра с заранее обусловленным исходом").

Успех Макпарлана, с холодной изощренностью, выдержкой и жестокостью отправившего на виселицу двадцать шахтеров, его шеф, Аллан Пинкертон, использовал для новой рекламы своего сыскного агентства. Под лозунгом "Пинкертон никогда не отказывается" он стал предлагать трестам собственные услуги по выполнению аналогичных заданий, и недостатка в них не имел.

Три десятилетия спустя Макпарлан снова оказался в центре позорного судебного фарса.

В горах Айдахо

Ранним утром 30 декабря 1905 года какой-то мужчина подкрался к воротам ранчо Стюнненберга. Трескучий мороз, стоявший в тот день в горах Айдахо, был ему нипочем: он согревал себя, отхлебывая бренди прямо из бутылки. Он спрятал у ворот потертый чемодан, протянул тонкую проволоку, засыпал все снегом, а потом направился в близлежащий город.