И Кубатько - В Синг-Синге все спокойно

Сомнений не осталось - это был Уильям Харрис. Через несколько часов они с Эми были арестованы на улице; Уильям не сопротивлялся, а Эми сначала попыталась бежать, а потом, пойманная, расцарапала физиономию полицейскому.

На Морзе Стрит отправились всего два джи-мена - Томас Падден и Тимоти Кейси. Арест прошел без осложнений, хотя, услышав крик Венди Йошимура "Лягавые!", Патти попыталась бежать. Но больше сопротивления не было. Арестованным разрешили собрать необходимые мелочи; Патти сменила белье (в момент ареста у неё случился приступ медвежьей болезни). Агент Кейси спросил: "Разве ты не удовлетворена, что все наконец-то закончилось?" Патриция не ответила ничего.

В обеих домах было найдено оружие, а у Венди и Патти - ещё и наркотики.

Фотографии Патти в наручниках облетели все газеты; многие журналисты отмечали, что аресты произведены как нечто пустяковое, рутинное - никакого сравнения с побоищем на 51 улице. Патриция выглядела ни как "революционерка", ни как дочь могущественного Херста - так, тихий, неказистый, улыбчивый "дитя-цветок". Чему улыбалась Патти после ареста, знала только она.

Специальный агент Чарльз Бейтс, по сути главный организатор успешного дела, вскоре после ареста Патриции и остальных членов САО сказал так: "Никто в нас не верил, но мы это сделали".

Директор ФБР Кларенс Келли высказался так: "Мы всегда стараемся получать информацию непосредственно из самой группировки. Сейчас нам это не удалось. Группа оказалась слишком революционно спаянной. Факт существования таких групп вызывает беспокойство..."

Кларенс Келли беспокоился не напрасно. И дело не только в том, что аресты в Сан-Франциско не поставили точку в истории левацкого подполья (ясно, что вся эта компания не могла более года сравнительно свободно укрываться в самых разных уголках США без помощи многих и многих пособников и единомышленников; кстати, на следствии и суде дополнительных имен так и не было названо). Келли верно оценивал ситуацию последующих десятилетий, когда пришлось и США столкнуться с проблемами терроризма - в том числе и под "революционными", но чаще под религиозными лозунгами. Но это проблема, о которой будет рассказано в других книгах.

Обыски и допросы позволили установить причастность Харрисов и Патриции ещё к нескольким преступлениям, которые до сих пор числились нераскрытыми, а также установить "родство" САО с новой левацкой группировкой, "Фронтом освобождения Нового Света".

Все время следствия и судебного процесса шли оживленные дискуссии о психологических основах САО и "перерождения" Патриции. Основная версия семейства Херстов - что их дочь стала жертвой "промывки мозгов" и по-настоящему не может отвечать за свои поступки. Вполне ожидаемая версия.

Процесс продолжался и изобиловал драматическими перипетиями; 27 января 1976 года Патриция Херст была признана виновной в нескольких тяжких преступлениях. Через некоторое время был объявлен приговор - двадцать пять лет лишения свободы. Затем прошла сложная юридическая процедура апелляций, пересмотров дела в связи с процессом Харрисов и в конце концов федеральный судья Уильям Оррик огласил окончательный приговор: семь лет тюрьмы.

Отбывала Патриция срок сначала в Плезантоне, затем в женской тюрьме в Сан Диего. Не полный срок: стараниями семейства Херстов то была отпущена под залог, то направлена на долгое обследование в психиатрическую клинику... Экс-жених Стив Уид сказал так: "Полагаю, что в тюрьме она просидит недолго. Через пару лет будет на свободе. Возможно, сменит имя, или уедет за границу, или ещё что-то в этом роде".

Но это уже - не о ФБР.

18. Контрразведка в восьмидесятых.

"Дружественный шпионаж"

Еще одно весьма серьезное дело было связано с "дружественной разведкой" в самих Соединенных Штатах. Ни американское законодательство, ни основные служебные инструкции не проводят существенного разделения между шпионажем в пользу союзников, скажем стран НАТО, или стран третьего мира, или противников. Но значительная разница в подходах существует. "Дружественные шпионы", например английские, если оказываются выявленными в ходе операций по обеспечению режима секретности, то дело практически никогда не становится ни достоянием гласности, ни судебного преследования. Обычно происходит некоторый обмен колкостями между контрразведкой (ФБР или соответствующим отделом ЦРУ) и МИ-6, проколовшегося агента без шума отправляют восвояси, а бдительных контрразведчиков поощряют. С "недружественными", естественно, поступают совсем иначе - вплоть до тяжкого наказания. Разница не только в результатах: принципиально отличаются и методики работы. "Дружественных" шпионов выявляют по факту, по их оплошностям, по их контактерам, которые по тем или иным причинам оказываются под подозрением. "Вражественных" же шпионов, как правило, стараются выявить заранее, порой годами держат под наблюдением и при первой же возможности доказательства их агентурной деятельности задерживают. Что касается израильских шпионов, то здесь обстоятельства оказываются не столь однозначными. Формально США и Израиль - не союзники; тайное соглашение о стратегическом партнерстве в области разведки и национальной безопасности декларирует исключение шпионажа друг против друга, но декларировать и действительно исключить - вещи очень разные. Например, министр обороны Израиля Ицхак Рабин заявил, что в конце 1970-х и начале 1980-х годов в стране было выявлено 5 американских шпионов в чувствительных областях промышленности, в частности в ядерной сфере. Один из них был занят сбором информации в принадлежавшей государству компании "Рафаэль" в районе Хайфы. Другим был американский ученый, работавший по программе научного обмена на ядерном исследовательском реакторе в Нахал Сорек. Выявленные шпионы были выдворены из страны. Вполне логично предположить, что в США, стране, которая в сорок раз больше и располагает огромными массивами военно-технологической, научной и практически-политической информации, действует на один-два порядка больше шпионов (не считая "агентов влияния"), чем у американцев в Израиле. И все же жесткого контрразведывательного режима, позволяющего выявить агентов на ранней стадии, чуть ли не предвербовочных контактов, в отношении израильтян не производится. Это в общем-то неизбежно приводит к серьезным утечкам информации, как например в случае с Поллардом.