Эллери Куин: Таинственный цилиндр

Рукопись была совершенно позабыта - до того самого момента, когда я смог ее спасти. И еще об одном я позволю себе сказать несколько слов, прежде чем закончу это затянувшееся предисловие. Мне всегда было нелегко объяснять, почему между людьми, которых я принужден называть здесь Ричардом и Эллери Квином, существует столь прочная связь, почему они так близки. Ко всему, прочему, нельзя сказать, что оба просты характером. Ричард Квин, дослужившийся до почетных седин в полиции Нью-Йорка, отдавший ей тридцать два года, получил свое звание не столько благодаря рвению, сколько благодаря необычайному владению методом расследования преступлений. По поводу его блестящих криминалистических достижений, проявленных при расследовании ныне почти забытого дела об убийстве Барнэби Росса, в прессе писали, что "Ричард Квин снискал лавры и встал в один ряд с такими великими детективами, как Тамака Хиро, француз Брильон, Крис Оливер, Рено и Джеймс Редикс-младший". Квин, со свойственным ему недоверием к газетной лжи, первым посмеялся над этим из ряда вон выходящим комментарием. Правда, Эллери уверяет, что его отец тайно хранил эту газетную вырезку на протяжении многих лет. Как бы то ни было, а несмотря на все попытки изобретательных журналистов сделать из него легенду, Ричард Квин остался для меня человеком из плоти и крови. Нельзя не подчеркнуть при этом со всей определенностью, что многие из его служебных успехов в значительной степени зависели от мыслительных способностей его сына. Об этом знают далеко не все. Друзья до сих пор хранят кое-какие предметы в память о раскрытых ими делах; их маленькая холостяцкая квартира на 85-й улице сегодня превратилась в полуофициальный музей, где бережно собраны всякие примечательные вещи, связанные с их деятельностью. Здесь некогда висели действительно прекрасные портреты отца и сына, принадлежащие кисти Тиро. Ныне они перекочевали в картинную галерею, одного миллионера, пожелавшего сохранить инкогнито. Здесь есть табакерка для нюхательного табака, принадлежавшая Ричарду, - старинная драгоценная вещь из Флоренции, купленная им на аукционе и значившая для него много больше, чем все драгоценные камни в мире, пока он в конце концов не уступил искусству убеждения одной привлекательной дамы в возрасте, чье доброе имя он защитил от клеветы. Здесь же обширнейшая библиотека о связанных с насилием преступлениях, собранная Эллери, - может, одна из самых полных в мире. Ему пришлось оставить эти книги, к своему глубочайшему сожалению, когда его семья отправилась в Италию. Кроме того, существуют, естественно, и многочисленные рукописи, не опубликованные до сей поры; в них - записи о делах, расследованных Квинами. От глаз любопытствующих они надежно скрыты в полицейском архиве Нью-Йорка. Но вещи более интимного свойства - в частности, глубокая духовная связь между отцом и сыном - так и остались тайной для всех, кроме особенно близких к нам людей, к которым я, по счастью, вправе себя причислить. Отец, который был, возможно, самым известным из служащих криминальной полиции за последние пятьдесят лет, который славой своей затмил даже тех, кто еще недавно сидел в кресле шефа полиции - так вот, отец, простите за то, что повторяюсь, значительной частью своего авторитета был обязав гению своего сына. Если говорить об упорстве, с которым надо было идти по достаточно ясному следу, то здесь Ричарду Квину не было равных. У него был острый взгляд, умение замечать мельчайшие детали, хорошая память, позволявшая держать в голове самые сложные планы. Если препятствие казалось непреодолимым, он умел трезво оценить ситуацию. Вы могли предоставить ему сотню самых различных, никак не связанных между собой сведений по какому-нибудь делу, и он за короткое время мог составить общую картину. Он напоминал ищейку, которую нельзя было сбить с толку путаницей следов. Но что касается интуиции и дара воображения, то они больше приходилось на долю Эллери Квина, писателя-романиста. Они идеально дополняли друг друга, как гениальные близнецы, каждый из которых без другого был бы слаб и беспомощен, но вместе они составляли великую силу. Ричард Квин был весьма далек от того, чтобы тяготиться этими узами, которые превратились в залог его столь выдающихся успехов - как, вероятно, ими тяготилась бы на его месте натура менее благородная - и постоянно прилагал все старания, чтобы довести это до сведения своих друзей. Стройный седовласый отец, имя которого было ненавистно всем преступникам того времени, имел обыкновение совершать свои "признания", как он сам называл их, с таким простодушием, что объяснить это можно было только отцовской гордостью. И еще одно, самое последнее замечание. Вершиной всех расследований, проведенных обоими Квинами, стало - по причинам, которые весьма скоро станут ясны читателю, - именно описанное Эллери под названием "Таинственный цилиндр". Любители-криминологи, внимательные читатели детективных романов в процессе чтения доймут, почему Эллери счел необходимым столь подробно описать убийство Монти Фильда. Мотивы, которые движут заурядным убийцей, равно как и его поведение, не укроются от знатоков. Не так с убийством Монти Фильда. Здесь Квинам довелось столкнуться с личностью, которой не чужд точный расчет и незаурядная хитрость. Как подчеркнул Ричард уже вскоре по завершении расследования, это преступление и в самом деле было спланировано со всем совершенством, на какое только способен человеческий разум. Но, как оно бывает и при многих других "идеальных" преступлениях, случайный охотный промах в сочетании с блестящими умозаключениями Эллери предоставили в распоряжение Квинам ту зацепку, которая в конце концов и погубила преступника. Читать дальше