Наталья Андреева - Ничего личного

– Без пятнадцати девять. Пошли, что ли? Воздухом подышим, Алексей Алексеевич, который Леонидов, господин капитан. Что нам сегодня наврал прогноз?

– Повсеместное таяние льдов в Гренландии, Арктике и Антарктиде. Одевайте ласты, товарищ Барышев. Хотя я сомневаюсь, что на складе есть ваш размер.

– Зато тебе даже женские подойдут, с бантиками. На твой детский размер ноги. Пойду куртку возьму. Ты спускайся давай вниз. Я догоню.

…Алексей оказался прав: на улице заметно потеплело. Но ветер был сильный и по-зимнему холодный. Мужчины невольно поежились.

– Короткими перебежками к месту кормежки марш! – заорал Барышев и тут же перешел на рысь, чтобы согреться.

Леонидов вспомнил, что сегодня по состоянию здоровья отказался от зарядки и ленивым галопом припустился следом. Они быстро добежали до столовой и ворвались в тепло. В фойе было немноголюдно. То есть, никого.

– Они были первыми! – крикнул Барышев. – Хотя… Не рановато ли мы пришли, товарищ Леонидов?

– Так это вы рвались. Зато никакой очереди в гардероб. Пойдем, что ли, пока в буфет?

– Пиво пить?

– Мне бы не помешало.

– Кстати, с кем это ты ночью подрался?

– Не скажу, – буркнул Алексей.

– Из скромности?

– Ты будешь смеяться.

Серега удивленно вскинул брови. Потом хмыкнул:

– Но ты-то хоть в долгу не остался?

– Я сделал все, что мог, – и Алексей скромно опустил глаза.

– Ну, тогда я мигом вычислю твоего противника.

– Если только он не собрал тональный крем со всего санатория. Мне-то почти удалось замазать синяк.

– Да? Ты и в самом деле так считаешь?

Алексей невольно потрогал щеку. В коттедже еще осталось человек тридцать. Если каждый спросит…

Когда они с Барышевым вернулись в коттедж, было уже десять часов утра. В холле на втором этаже Валерия Семеновна Корсакова, ругаясь, ликвидировала последствия ночной драки. Увидев Леонидова, она скривила тонкий рот и сказала в никуда:

– Конечно, коттедж дежурной сдавать будут другие. Ирина Сергеевна заплатит, Валерия Семеновна приберет…

Леонидов поспешил ретироваться в свой номер. Сережка чистил зубы, Саша уже умылась и теперь причесывала волосы перед зеркалом. Он поставил на стол тарелку со столовской едой и виновато сказал:

– Саш, я там ночью устроил маленький погром, повариха ругается. Может, ты ей поможешь все убрать?

– Маленький погром, это как? – осторожно спросила Саша.

– Ну, разбил пару стаканов.

– Маленькая ты моя свинья. Кстати, а что это у тебя на лице? Боже! Это же мой французский тональный крем! Причем весь!

– Там еще осталось.

– Леша!

– Жадная, да? Я тебе новый куплю.

– Не пройдет и года. Ладно, иду, – вздохнула жена и вышла в холл.

Вскоре там начали появляться и другие женщины. Послышались голоса. Алексей прислушался:

– Сейчас позавтракаем, и будем собираться. Надо домой заехать, а потом уже на кладбище, – сказал кто-то.

Алексей подумал, что пора, и вышел в холл. Разбитую посуду и грязные тарелки уже убрали. Вскипел чайник. Кутаясь в любимый вязаный платок, вышла Серебрякова. Последним появился Саша Иванов. Его вид Алексея полностью удовлетворил. Синяк под глазом у Иванова был гораздо больше. Разумеется, все это заметили. И соединили их взглядами. Но подкалывать стали только над Сашей Ивановым. Алексей списал это на французский тональный крем. Не зря он извел полтюбика. А Барышев врет.

Когда сели за стол, Ирина Сергеевна задумчиво сказала:

– Что-то Оленьки не видно.

– Наверное, спит еще, – неуверенно предположил кто-то.

– Надо разбудить, – заметила Марина. – У нас не так уж много времени: на похороны опоздаем. А нам еще коттедж сдавать. Сколько можно спать?

– Да-да, – кивнула Серебрякова. Манцев направился к двери Ольгиного номера, постучал и громко сказал:

– Ольга, сколько можно спать! Народ только тебя ждет!

За дверью никто не отозвался.

– Оля! – Манцев забарабанил в дверь кулаками.

Тишина.

– Да что там такое? Может, она давно встала? Никто Ольгу не видел? – спросила Марина, обращаясь к присутствующим.

– Да не было ее в холле, – уверенно заявила Корсакова, намазывая маслом хлеб. – Я здесь с самого утра, первая пришла. Из их комнаты никто не выходил.

– Маринка, а ты разве не там ночевала? – сообразил Манцев.

– Представь себе, нет!

– Значит, Ольга там одна?

– Да стучите вы! Сильнее!

Леонидов почувствовал легкий озноб. И кинулся к двери, на помощь Манцеву. Забарабанил в нее кулаками, не чувствуя больше боли в руке: