Наталья Андреева - Ничего личного

– Паша сам свалился. Он был пьян в стельку, – презрительно сказал управляющий.

– Так был кто-то на балконе или Паша сам? Выберите одну версию.

– Я ничего не хочу выбирать. К смерти Сергеева отношения не имею. Все.

– Валерий Валентинович, вы ведь выбились в люди из самых низов, насколько я понял. Правильно?

– Это никого не касается.

– Просто меня всегда поражал этот парадокс: самыми злыми начальниками и самыми плохими друзьями оказываются бывшие простые смертные. Которые волею судеб получили деньги и власть. Казалось бы, что они, выбившись из нищеты, должны протягивать своим руку помощи, понимать их положение и помогать. Так нет же: пинают и заталкивают еще глубже в грязь. Отчего это? От стыда? Боязнь конкуренции? Это вы правильно опасаетесь: насмотревшись на ваши методы можно кое-чему научиться. Кстати, к вашему двоюродному брату присмотритесь.

– Саша? Причем здесь Саша?

– Да так. К слову. Между прочим, а что у вас с женой произошло?

– Послушайте, не лезьте хотя бы в это. В мою личную жизнь. Я вас выслушал, все, что хотел, сказал, давайте пойдем пить чай.

– Значит, вы не можете дать объяснений случившемуся и становитесь подозреваемым номер один, – тяжело вздохнул Алексей.

– Милиция уже сделала вывод: это несчастный случай. Уголовное дело не будет возбуждено, так что ваши домыслы оставьте при себе.

– Надеетесь списать происшествие на удачное стечение обстоятельств? Я докажу Ирине Сергеевне, что вы убили Павла, и вашей карьере придет конец, а это для вас будет пострашнее тюрьмы. Сами не хотите пойти поискать работу? Интересно, как оценят ваши деловые качества другие владельцы фирм?

Иванов позеленел:

– Вы мне угрожаете?

– Предупреждаю.

– Я на вас в суд подам. За давление.

– А мы поговорим не в рамках расследования. Как частное лицо с частным лицом. Но при Ирине Сергеевне.

– Я этого не допущу.

– Попробуйте.

Алексей с огромным удовольствием хлопнул дверью. Управляющий остался в своем люксе. В холле же народ при появлении Алексея многозначительно затих. Судя по обстановке, сотрудники фирмы что-то оживленно обсуждали, но не хотели, чтобы он принял в этом участие. Леонидов не стал настаивать, сел на диван и попросил себе стакан чаю. Женщины, суетившиеся у стола, вызвались его обслужить. Ольга Минаева лично, своими прелестными ручками заварила чай. Барышев принес стакан обессилевшему другу, сел рядом и стал намазывать икру на черствый кусок хлеба.

– Ну что, убедился?

– В чем?

– В том, что это Валера?

– Что ж ты так переживаешь, Серега? Тебе-то не все равно?

– Аньке там работать. Иванов ее сожрет, если придется собственную жену уволить, а мою взять.

– Ты же хороший парень, а такой корыстный, как оказалось.

– А то! Ветряные мельницы я давно уже победил. С тех пор, как у меня появилась жена, я, Леша, очень изменился. По мне, так лучше бы она совсем не работала, но если рвется, так моя обязанность позаботиться о том, чтобы с этой проклятой работы она приходила в состоянии нормально реагировать на меня и мои потребности. А не орать и не бить посуду.

– И ты готов любыми способами убрать Иванова?

– Я готов воспользоваться тем, что случилось. Такой случай может больше и не представиться. Неужели ты сам еще не понял, какая это скотина?

– Понял еще раньше тебя. Только мы не имеем права лишить человека шанса. А если он не убивал?

– А может, ты вспомнишь, что он никому шансов не давал? Я уже был свидетелем истерики любимой женщины. Больше не хочу.

– Ничего личного? – усмехнулся Алексей.

– Что?

– Против управляющего ты ничего не имеешь. Но жена должна работать в хорошем и дружном коллективе.

– Именно, – кивнул Серега.

– Извини, но я помочь тебе не могу. Что-то мне подсказывает, что Иванов Пашу не убивал. Я его, конечно, припугнул, но… Дело, Сережа, закрыто. Уголовное дело. Дальше уже дело совести.

– У него нет совести, – тихо сказал Барышев.

– Что тут поделаешь?

– Я так понимаю, что ты ничего не будешь делать?

– Слушай, отстань. Ты весь день меня дергаешь: Леха туда, Леха сюда, Леха на лыжню, Леха в бассейн, Леха фас Иванова. Может, без моего участия что-нибудь предпримешь?

– Ладно. Понял вас, капитан. Разрешите идти?

– Да сделай одолжение: исчезни.

– Есть!

Барышев вскочил с дивана. Лицо у него было злое. Алексей пил чай и чувствовал во рту горечь. Люди есть люди. И ничего здесь не изменишь. Ну что ему нажаловаться Серебряковой? Кстати, Ирина Сергеевна здесь, вышла, наконец. Выглядит неплохо, только очень уж бледна. Кивнула ему приветственно, а во взгляде немой вопрос: ну и как? Ваша фирма, вы и решайте.