Олег Рой - Тайный шифр художника

– Грек, – отозвался я, пожимая ладонь нового знакомого.

Греком меня называли с шестого класса школы, после того как в курсе древнерусской истории обнаружился иконописец Феофан Грек. Не буду врать, что страстно люблю свое прозвище, но оно все же лучше, чем имя. К тому же подобные клички чаще всего прилипают к человеку намертво, и проще с ними смириться, чем что-то изменить.

Из колец Угрюмый носил только одну массивную золотую печатку, руку жал крепко, но не демонстративно, а ладонь, хоть и не мозолистая, была твердой, точно ее свело судорогой.

Бутылку гость открыл сам и в рюмки налил – все три ровнешенько, хоть микрометром меряй – тоже сам. М-да, еще один знак, демонстрирующий, кто тут сейчас банкует.

– Ну, за знакомство. – Он поднял рюмку.

К алкоголю я равнодушен, пью только тогда, когда надо по делу, и сейчас мысленно молился, чтоб не поперхнуться – в большинстве продаваемых теперь «водочных» бутылок был разведенный технический спирт (и спасибо, если не метиловый) – позориться было никак нельзя. «Абсолют», впрочем, оказался настоящим и пролился в горло удивительно мягко.

За те секунды, что я опрокидывал рюмку, Заур уже успел выудить из банки три маринованных огурчика, два из которых тут же вручил мне и гостю. Надо же, какой сервис! Со мной-то он обычно не церемонился. Огурчики, к слову, оказались хороши – хрустящие, чуть остренькие, без примеси песка, нередко встречающегося в последнее время в банках отечественного засола.

– Грибочков все-таки надо было взять, – посетовал Угрюмый. – Бабки у метро продавали, под водку самое оно.

– Да кто знает, чего там у этих бабок, – суетливо возразил Заур. – Один грибочек попадется – и кранты.

У гостя пренебрежительно дернулся уголок рта – напугал, мол, ежа голой задницей. Спорить он, однако, не стал, повернулся ко мне:

– Так ты, в натуре, в архиве работаешь?

Изумился я сильно, но машинально кивнул. Угрюмый, прищурясь, побарабанил пальцами по столешнице:

– Это там, где типа адреса, телефоны и прочая туфта?

Я опять кивнул, пробормотав что-то вроде: «Ну да, и это тоже…» Он хмыкнул, качнул головой и захрустел огурцом с таким скрежетом, точно жевал стекло.

Мне оставалось только молча ждать. Не беги впереди паровоза (или, в более грубом варианте, не суетись под клиентом) – это я выучил твердо.

– Дело есть, пацан, – бросил Угрюмый, дожевав огурец и наливая еще по стопке.

Следуя правилу, я продолжал ждать. Вопросы типа «а что за дело?» задают только желторотые салаги. Два года общения с не самой законопослушной публикой – достаточный срок, чтоб научиться понимать, когда следует говорить, а когда подержать язык на привязи. Даже если у тебя все кишки страхом скручивает в невыносимо тугой узел – держи марку. Стоит дать слабину – и тебя просто размажут тонким слоем по окружающему пейзажу.

Выдержав паузу, Угрюмый продолжил:

– В общем, так, пацан. Карта легла таким макаром, что у нас друг до друга может получиться обоюдный интерес. Причем для тебя вдвойне приятный тем, что твой интерес можно поменять на рубли в любом обменнике.

– А ваш? – Будь Угрюмый помоложе, я бы, конечно, «выкать» ему не стал, но он был вдвое старше меня, так что я не рисковал «показать салабона».

– А мой интерес – информация, – угрюмо, в полном соответствии с «погонялом», буркнул Угрюмый. – Как говорится, у тебя товар, у меня купец. Сечешь?

– Секу, – кивнул я. – Типа того, что вам нужно найти какого-то кекса, и за это вы мне заплатите, так?

Угрюмый сунул руку в нагрудный карман:

– Смекалистый парнишка, – усмехнулся он почти одобрительно. – Уточняю. Не одного кекса, а шестерых. Если все будет ништяк, можно будет делать бабло на постоянной основе.

Рука его, наконец, вынырнула из кармана: между указательным и средним пальцем жизнерадостно зеленела сложенная вдвое стодолларовая бумажка.

– Это так, для затравки, – небрежно бросил он, и, уронив купюру на стол, большим пальцем подвинул ее ко мне. – Типа, чтобы закорефаниться.

– Все бы так знакомились, – в тон «купцу» степенно заметил я. Неторопливо взял банкноту, машинально проверив воротник и букли Бенджамина Франклина, и неожиданно вспомнил о предсказании цыганки. И ведь действительно сто баксов, ни копейкой не меньше! Правда, на негра Угрюмый не очень походил. Впрочем, как и на человека, которому можно отказать в просьбе. Так что придется плыть по течению и соображать по ходу дела.

– Кого искать-то нужно? – Я постарался, чтобы мой голос звучал максимально равнодушно. Мол, дело есть дело, причем мое – маленькое.