Ник Кварри - В аду шансов нет

Я лечил свои раны с помощью виски, а когда мы уже ехали в южном направлении, я обратил внимание Сторми на то, что на развилке мы должны свернуть на запад, в сторону Пенсильванской заставы. Потом я опорожнил бутылку, забрался на заднее сиденье и прилег. Через несколько секунд я уже спал, как убитый...

Когда я проснулся, был уже день, и мы ехали по холмистой местности. Тело мое затекло, но я все-таки быстро выпрямился. Снег уже не шел, и небо было абсолютно голубым. Не было видно ни одного облачка. Но снег остался лежать на земле и покрывал поля, словно огромным белым саваном, но дорога была чистой.

Голова моя неимоверно болела. Все суставы, казалось, были вывернуты. Но в остальном все было в порядке, да и голова моя начала немного проходить, когда с меня слетели остатки сна.

- Как вы себя чувствуете? - обратился я к Сторми.

- Откровенно говоря, неважно, - вяло ответила она.

- Вам нужно было разбудить меня пораньше, не стесняясь.

Она покачала головой:

- Вы больше меня нуждаетесь во сне.

На одной из боковых улочек мы подъехали к бензоколонке. Я выскочил из машины еще до того, как из конторы появился служащий и исчез в темноте туалета.

Я не торопился и долго держал голову под струёй холодной воды, пока голова совсем не перестала болеть. Потом я приоткрыл дверь и выждал, пока служащий вновь не исчезнет в своей конторе. Я не хотел, чтобы он видел меня в компании Сторми.

Затем мы подъехали к ресторану, где Сторми закупила продукты. Я тем временем совершил небольшую прогулку. Позавтракали мы в машине. Затем я вырулил на шоссе, а Сторми легла на заднее сиденье и заснула.

Таким образом мы решили проблемы о будущем: Сторми покупала продукты и заправляла машину горючим, а я держался в это время подальше.

Недалеко от Питсбурга я свернул с шоссе и поехал дальше на запад по Сороковой дороге. Около полудня Сторми встала и протирала глаза.

- Недолго же вы спали - только четыре часа.

- Я плохо сплю в машине.

- Сегодня вечером я предоставлю вам кровать.

- А можем ли мы позволить себе это? Мы ведь упустим время.

- Думаю, что нет. Мы едем значительно быстрее, чем Нина. К тому же, она тоже должна когда-то и где-то спать. А если мы не отдохнем как следует, то приедем такие усталые, что не сможем противостоять Хэнксу и его компании.

Сторми перебралась на переднее сиденье.

- А как узнаем, где находится Хэнкс?

- Через связного в Нью-Мексико. Джонни когда-нибудь упоминал транспортную фирму в Альбукерке, которая называется "Стрикер - Фрай Лайкс"?

Она задумалась и отрицательно покачала головой:

- Нет... А что, он работал на эту фирму?

- Я почти в этом уверен.

- И целью Хэнкса является тоже эта самая фирма?

- Да.

Сторми нахмурила лоб.

- По вашим словам можно сделать вывод, что вы кое-что знаете о той авантюре, в которой замешан Джонни.

- Думаю, что действительно знаю. У вас в районе много переселенцев из Мексики, прибывших из США нелегальным путем?

- Нет. Мексиканцы, прибывающие в США тайком, вряд ли найдут работу в Нью-Мексико. Ведь там почти нет промышленности, да и земля там сухая и неплодородная. У нас и своих людей хватает. К тому же, наш район заселен настолько плотно, что каждый знает друг друга. Большинство эмигрантов, прибывающих нелегально, направляются в Техас или Южную Калифорнию.

Я понимающе кивнул.

- Но и там им, видимо, трудно спрятаться. Ведь каждый день из Мексики прибывают так много эмигрантов, что полиция должна их постоянно контролировать.

- Все правильно. Только какое это имеет значение?

И я рассказал ей о своих предположениях.

- Джонни, как видно, был членом организации, которая нелегальным путем переправляет мексиканцев из Мексики в Нью-Йорк, где они могут раствориться в большой массе пуэрториканцев. А Пуэрто-Рико относится к США и пуэрториканцы являются американскими гражданами. За последние годы наблюдается буквально массовое переселение пуэрториканцев в Нью-Йорк. Уже сейчас в Манхэттене проживает почти миллион пуэрториканцев, а они все прибывают и прибывают. Поэтому мексиканцы в Нью-Йорке не всегда имеют документы, чтобы доказать, что они приехали в страну законным путем. Их не подозревают и не допрашивают эмиграционные власти, как это имеет место в южных районах страны. В Нью-Йорке так много пуэрториканцев, говорящих на испанском языке, что мексиканцы, также разговаривающие на этом языке, не так легко отличаются от пуэрториканцев, и они совсем не бросаются в глаза. Автоматически предполагается, что они тоже из Пуэрто-Рико. Каждый раз, когда Джонни предпринимал поездку в Нью-Йорк, он вез туда с мексиканской границы нелегальных переселенцев. А там Гарвей Кью предоставлял им комнаты в своих домах. Начиная с этого момента и, видимо, до конца их жизни, он мог требовать с них регулярную плату за квартиру, что, кстати, весьма смахивает на шантаж. Если кто-нибудь из них не вносил платы своевременно, его навещал один из головорезов Кью. Полиции они жаловаться не могут - иначе сразу бы выяснилось, что они проживают нелегально. Но если они исправно платили и держались обособленно от своих соседей-пуэрториканцев, то они и впредь считались пуэрториканцами. А организация обращала внимание на то, чтобы они не привозили с собой детей такого возраста, которые могли бы все выдать, хотя бы своим товарищам по играм...