Татьяна Александрова - Порою жизнь как детектив

Ночь стояла сырая и безлунная. Шумел ветер, качая верхушки огромных елей на старом кладбище, мимо которого пробирались две щуплые фигуры.

— Жуть какая, что кладбище рядом, — Санек поежился, — как они тут живут?

— Наоборот, дурак. Никого ж кругом нету. Прасковья со своим стариком уехали, только эти из белого дома здесь. Да они спят без задних ног — три часа ночи ведь.

Под Сашкиным ботинком хрустнула ветка.

— Тихо ты! — Колька выругался.

Калитка открылась без скрипа. Братья сняли ботинки.

— Лезем через чердак. Не отставай!

В доме было холодно и тихо. В окно светил уличный фонарь, так что видно было хорошо. Дверь с нежилой половины под Колькиным нажимом заскрипела, и на кровати кто-то зашевелился! Разбойники замерли. Потом раздался мерный храп. Валентина храпела громко, как мужик…

Так, где могут быть деньги? Хоть Санек и утверждал, что в шкафчике, но Колька был уверен — с собой держат, на кровати. Он на цыпочках подошел к спящей Вальке и осторожно пошарил у нее под подушкой. Нет ничего… заглянул под кровать. Ничего. Под матрасом?

Сзади Кольке дышал в затылок Санек.

— Давай быстрей! — прошептал он. Колька молча показал ему кулак и пошел к дивану, на котором спала Валькина дочь. Диван был не разобран, и Ирина, укутавшись в одеяло с головой, лежала лицом к спинке. Прямо на нее из окна, на котором уже не было занавесок, светил фонарь. Подушка съехала в сторону, и за ней торчало что-то блестящее. Колька даже замер от предчувствия удачи — пакет! Он потянул за конец пакета. Бесполезно! Ирина зашевелилась. Колька кинулся на пол и махнул Саньку — мол, ложись! Но тот стоял истуканом. Ирина немного поерзала, вздохнула и затихла, укрывшись плотнее одеялом.

— Ира, ты чего встала? — раздался голос Вальки. Это она Санька стоящего за Ирину приняла.

Колька проклял себя за то, что не заметил, как Валькин храп внезапно прекратился.

— Давай! — тихо приказал он Саньку. Тот взмахнул рукой с камнем над Валькой… раздался глухой противный звук…

Колька, торопясь, потянул за край пакета…

— Кто здесь? — Ирина проснулась и попыталась подняться. Но тут же рухнула, получив удар по голове…

— Быстрей! — Колька дернул за руку остолбеневшего Санька, и они, уже не думая об осторожности, кинулись к выходу. Пакет был скользкий, неудобный, внутри него что-то выступало углами. Деньги! В пачках!

Все нормально, теперь они богачи…

Он ничего не понимал. Сегодня утром любимая Валя привела его в какой-то двор, пристегнула к чужому поводку, поговорила с незнакомой теткой и ушла. Тетка подвинула к нему миску с едой, говорила ласковые слова… наверно, она была добрая, но чужая…

Есть он не стал. Лег и начал ждать…

С места, где он лежал, была видна незнакомая улица, по которой ходили люди, ездили машины, бегали собаки… проехали двое верхом. Если бы все это было там, у родного дома, Джек бы рвался и лаял, бросаясь на калитку. Дом надо было охранять. А здесь он лежал и молчал. Ждал Валю…

Прошел день, наступил вечер, а она все не шла.

Приходила эта добрая чужая тетка. Опять что-то говорила ласково, но Джек не слушал ее. Он ждал…

Пришла ночь. Кругом во дворах лаяли собаки. Там он бы подхватил их «песни» и тоже показал свой громкий, сильный голос. Но здесь и лаять не хотелось… где же Валя?

Какое-то смутное беспокойство овладело Джеком. Он вскочил на ноги и начал дергаться. И чудо — поводок треснул и оборвался. Свобода!

Он знал, куда бежать… вот уже дом показался! Джек прыгнул на калитку, она поддалась. Из двери его дома вышли какие-то двое мужиков. Чужие! Джек, не медля ни секунды, бросился на одного из них и повалил его наземь…

— Вот сволочь! Откуда взялся?! — Колька как мог отбивался от навалившейся собаки, стараясь увернуться от мелькавших перед глазами клыков. Но силы были не равны. Сильные мышцы здорового, разъяренного животного против тщедушного, заморенного недоеданием и пьянством человечешки…

В белом доме зажегся свет.

Все, пропали…

— Хватай пакет, беги к Лавровым… только не домой…

— А ты? — Санька, с детства боявшийся собак, сейчас пытался руками как-то схватить пса.

Ничего не получалось. Палку бы!

— Беги!.. — Колька терял силы. Проклятый кобель укусил его за щеку и, продолжая стоять на нем, рычал и рвал ворот рубахи. Колька втянул голову в плечи, пряча от собаки лицо. Санек схватил свои ботинки, пакет и бросился к кладбищу.

Где-то близко выла милицейская сирена.

В ушах шумело от страха. Ноги намокли от сырой травы и замерзли. Надо ботинки надеть. Вокруг царила непроглядная тьма. Он положил пакет рядом на землю и попытался обуться стоя. То ли от пережитого волнения, то ли просто равновесие потеряв, Санек не устоял на одной ноге и завалился прямо на пакет. Пакет треснул. Порвался! Конечно, в кармане-то булыжник. Санька размахнулся и кинул булыжник в сторону кладбища.