Роберт Уилсон - Кровь слепа

Феррера ушла, оставив Фалькона наедине со своими мыслями о Марисе Морено и Эстебане Кальдероне. Причина, по которой эти мысли никогда не покидали его, была очевидна: блестящий при всем своем высокомерии следственный судья, ведший дело о взрыве 6 июня, через несколько дней после происшествия, то есть в самый разгар следствия, пытался утопить в Гвадалквивире тело своей жены Инес, бывшей некогда женой Хавьера Фалькона. Последний, как начальник отдела по расследованию убийств, был вызван к месту обнаружения трупа. Когда, открыв лицо Инес, он увидел ее прекрасные, но такие безжизненные черты, он потерял сознание. При сложившихся обстоятельствах следствие по делу об убийстве Инес было передано человеку стороннему — старшему инспектору Луису Зоррите из Мадрида. Беседуя с Марисой Морено, Зоррита выяснил, что вечер убийства Кальдерон провел у любовницы, после чего на такси вернулся к себе, открыв запертую на двойной ключ дверь. Соединив воедино множество доказательств — имевших место скандалов между супругами, случаев сексуального насилия и рукоприкладства по отношению к жене, — Зоррита сумел заставить признаться ошеломленного таким натиском Кальдерона, в результате чего против него было выдвинуто официальное обвинение.

Со времени заключения Кальдерона под стражу Фалькон беседовал с ним лишь однажды, непосредственно после ареста, уже в камере. Теперь же он чувствовал волнение не потому, что боялся не совладать с новым всплеском эмоций, которые должны были всколыхнуться в нем при встрече, а в тайной надежде, что будет найдена крохотная щелка для проникновения в самую суть заговора.

Зазвонил внутренний телефон — комиссар Эльвира сообщал Фалькону, что прибыл Висенте Кортес из коста-дель-сольского отделения ОБОП. Фалькон связался с экспертами и узнал, что пока ими обнаружены только одни «пальчики», сходные с отпечатками Василия Лукьянова. Они собирались заняться деньгами, но для этого им нужно было получить от Фалькона ключ. Фалькон спустился в комнату, где находились вещдоки.

— Когда кончите работу, сообщите мне — до перевозки в банк я помещу деньги в сейф, — сказал Фалькон. — А что с кейсом?

— Самое интересное в нем — это диски, двадцать с чем-то там, — сказал Хорхе. — Один мы просмотрели. Похоже, снят скрытой камерой. Парни трахаются с девками, нюхают кокаин, ну и так далее.

— В компьютер не перекачали?

— Нет, только прокрутили на DVD.

— А сейчас где эти диски?

— На сейф положили.

Фалькон запер диски в сейф и поднялся к комиссару Эльвире, где его представили Висенте Кортесу из Отряда по борьбе с организованной преступностью и Мартину Диасу из ЦРОП — Центра расследований по делам организованной преступности. Оба специалиста были молоды, не старше тридцати пяти. Кортес производил впечатление опытного чиновника, но выпиравшие из-под белой рубашки бицепсы и широкие плечи служили доказательством, что этот усердный компьютерщик отлично натаскан и на захват преступников. Он был русоголов и зеленоглаз, с волосами зачесанными назад и ртом, казалось, постоянно готовым ухмыльнуться. Диас тоже был компьютерщиком, а помимо этого — лингвистом со знанием русского и арабского. Ростом без малого два метра, и потому в костюме, по всей видимости, сшитом на заказ, этот темноглазый брюнет имел привычку слегка сутулиться — наверное, выработанную необходимостью наклоняться при разговорах с женой, которая была ниже его на полметра. В расследовании дел, связанных с организованной преступностью, есть одна особенность — здесь требуются не столько физическая сила и хорошее владение оружием, сколько ум и аналитические способности, почему и проводят расследование в основном не полиция и отряды специального назначения, а чиновники и высококлассные компьютерщики.

Фалькон доложил этим троим обстоятельства дела. Пока он говорил, темноволосый, с аккуратным, по ниточке, пробором Эльвира перебирал папки на столе и время от времени щупал безукоризненный узел своего синего галстука. Он был консервативен, любил порядок и всегда действовал по инструкции и с оглядкой на свое и Фалькона высшее начальство — Андреса Лобо.

— Василий Лукьянов заправлял несколькими ночными клубами, притонами проституток в Коста-дель-Соль и на основных подъездах к Гранаде. Торговля живым товаром, сексуальное рабство, доходы от проституции — это его главные…

— Сексуальное рабство? — переспросил Фалькон.

— В наши дни девочку можно заполучить на срок какой только пожелаешь. И делать она будет все, что угодно, — от работы по дому до секса. А когда она тебе надоест, возвращаешь ее обратно и берешь себе новую. Такса — пятнадцать тысяч евро в неделю, — пояснил Кортес. — Существуют даже специальные рынки для такой торговли. Девушки там разные — из Молдавии, Албании, даже нигерийки попадаются. Чтобы добраться в наши края, они продавались и покупались десятки раз. Средняя цена продажи колеблется вокруг трех тысяч евро в зависимости от внешних данных. Таким образом, ко времени приезда в Испанию сумма возрастает и может достигать уже тридцати тысяч, и сумму эту девушка должна отработать. И мне, и вам это кажется диким, но такие, как Василий Лукьянов, не видят тут ничего противоречащего логике.