Наталья Андреева - Эскорт

Раскатова задумчиво постучала по столу согнутыми пальцами. Раздался дробный звук, будто горох рассьшали: у Евгении Львовны были длинные ногти, похожие на когти.

— Сколько? — без обиняков спросила она.

— Вы что? — оторопел майор. И вскочил. — Вы мне… Вы мне взятку, что ли, предлагаете?!

— Ну, ну, Сергей Павлович, — усмехнулась Раскатова. — Зачем же так кричать? Дело‑то приостановлено. Пылится в архиве. Хлопотать вам не надо. Только взять деньги и отдать мне ту бумажку.

Она выразительно посмотрела на карман, куда Волнистый убрал подписанное ею признание.

— Ну знаете!

Сергей Павлович силился что‑то сказать, но не мог. Так откровенно купить его еще не пытались. И свидетелей не бьшо. Докажи потом! Раскатова откровенно усмехалась.

И в этот момент дверь ее кабинета открылась. На пороге появился Ричард Эдуардович Носков собственной персоной. Евгения Львовна изменилась в лице.

— Моя милиция себя не бережет, — съязвил Носков, увидев майора. — Все в трудах, Сергей Павлович. Не оставляете нас своим вниманием.

Майор не остался в долгу — полез в карман. Раскатова смотрела на его руку и зеленела. Сергей Павлович почувствовал себя отомщенным. Он вынул вырезку из газеты — объявление, обведенное красным фломастером. Показал Носкову и спросил:

— Ричард Эдуардович, не подскажете, как проехать по этому адресу? Говоря вашим языком, сами мы не местные.

Тот с интересом взглянул на майора, потом посмотрел на текст, пожал плечами:

— Если вам интересно, был ли я там, то могу прямо ответить, что, разумеется, был. Один раз. Мы забирали вещи Нэтти. Кстати, и Евгения Львовна могла бы вам помочь. Она сидела за рулем.

— Я наверх не поднималась, — отрезала Раскатова. К ней постепенно возвращался нормальный цвет лица.

— Я поднимался, — улыбнулся Дик.

— А вы знаете, что Нэтти жила не одна? — спросил Волнистый.

— Если вы имеете в виду Вику, ее подругу… Да, знал. И не надо меня все время за руку ловить. Спрашивайте прямо.

— Хорошо. О том, что Вика — это настоящая Наталья Белова, вы знали?

— Вот как? — вяло удивился он. Потом взял со стола ручку и сказал: — Я вам сейчас нарисую, как лучше проехать. Там дорогу ремонтируют.

На этом Волнистый их пока оставил. Устраивать разборки в кабинете у Раскатовой он не собирался. А ведь она боится, что Ричард узнает правду. Ох, как боится! Неужели стилист — такой опасный человек? Всего‑то баб гримирует! Сергей Павлович не воспринимал Носкова всерьез. «Шут гороховый», — думал он, выходя из офиса Раскатовой.

На крыльце курили модели. Одна из девушек снисходительно рассказывала подругам о вчерашнем ужине в ресторане с известным режиссером. Подруги завистливо ахали и пытались выяснить подробности.

— Где ж ты его подцепила?

— Места надо знать. Теперь карьера кинозвезды мне обеспечена.

Под оценивающими взглядами моделей Сергей Павлович Волнистый прошел к своим «Жигулям» и мысленно взмолился, чтобы те завелись сразу. Усмешки девиц были бы ему неприятны.

По разговорам по душам Сергей Павлович Волнистый был профессионал. А ему до зарезу надо было найти настоящую Наталью Белову. Ключ к разгадке. Поэтому он купил торт и направился к ее бывшей квартирной хозяйке. Торт назывался «Сказка».

Из‑за двери его долго и нудно выспрашивали. Кто, от кого, по какому делу. Сергей Павлович сунул в глазок удостоверение, потом вертелся так и эдак, чтобы его личность сличили с наклеенной туда фотографией. Его терпению приходил конец. Ко всему прочему бабка была туговата на ухо.

— Вы комнату сдаете?! — крикнул Сергей Павлович.

— Ась?

— Комнату, говорю, сдаете?!

Дверь приоткрылась. На длину цепочки желтого металла. Голова хозяйки находилась как раз на уровне торта, так как майор был высокого роста, а она — маленькая и сморщенная.

— Ась? — Бабулька с любопытством уставилась на коробку.

— Я вам, бабушка, звонил. Мне про комнату спросить надо.

— Так ты, милок, из милиции? Насчет комнаты? Вот и хорошо. Будешь, значит, и жить у меня, и квартирку мою охранять. Вот и славно.

Она сняла наконец цепочку. И Сергей Павлович попал в пещеру, полную сокровищ, судя по тому рвению, с каким хозяйка ее охраняла. Кроме полумрака и пещерной сырости, о сокровищах здесь ничто не напоминало. Разве что двурогая вешалка красного дерева была раритетом да треснувший телефонный аппарат.

— Бедновато живешь, бабуля, — высказался Волнистый.

— Ась?

— Чайку, говорю, попьем?

— Коли угощаешь, так и попьем, милок. Воды — ее в кране сколько хошь.