Татьяна Полякова - 4 любовника и подруга

– Чепуха получается, – заговорил отец, обращаясь к Вадиму. – Ты сказал, что его ищут. Так зачем он звонит, всячески привлекая к себе внимание? Вот я, явился, ловите меня. Он что, совсем идиот?

– Черт его знает, – пожал плечами Вадим. – Но если он так делает, значит, видит в этом смысл.

– Жаль, что я его не вижу. И ты, судя по всему, тоже. Я бы очень хотел знать, при чем тут моя дочь.

– Не волнуйтесь, Борис Викторович. Разберемся.

– Да уж, сделай милость, – язвительно заметил отец, что было ему совсем несвойственно, и стало ясно, что происходящее выбило его из колеи.

– Папа, мы на работу поедем, – минут через пять произнесла я, не видя толка в своем присутствии здесь.

– Какая работа? – возмутился он. – Сидите дома.

Я потянула Соньку за рукав, и мы быстро оказались в коридоре, где к нам присоединился Коля. Вместе с ним мы отправились домой и до глубокой ночи изводили себя догадками и предположениями, в основном бесполезными.

На следующее утро Вадим вновь возник в нашей кухне, я была не в духе – жизнь совсем не радовала, и спросила сурово:

– Где моя машина?

– В Мельничном переулке, в тупике между гаражами, – бодро сообщил Вадим.

– Так, может, забрать ее оттуда?

– Ее же менты ищут.

– А найдут?

– Кто знает, – удивился он.

– Почему бы не помочь людям? Позвонить, к примеру.

– Пусть еще немножко поищут, и позвоним. Не беспокойся, за ней приглядывают.

– Нашла о чем переживать, – вмешался отец. – Сейчас машина тебе все равно не нужна.

– Папа, я не могу сидеть дома. У меня работа. И у Соньки, кстати, тоже. У нее квартальный отчет.

Папа махнул рукой:

– Возьми мою машину, я служебную вызову. Только ради бога… – дослушивать я не стала и поспешила обрадовать Соньку, что домашний арест отменяется.

Через час мы были в офисе и разбрелись по кабинетам. Устроившись за рабочим столом, я с прискорбием поняла, что сосредоточиться на текучке не получается. Мысли перескакивали со звонка наркобарона на труп в багажнике и возвращались к пророчествам Эсмеральды. Чем больше я думала о погибшей девушке, тем стремительнее росла уверенность: как ни фантастичны утверждения Соньки о ее способностях, в словах Эсмеральды что-то было. Теперь мне казалось совершенно очевидным: ее смерть – следствие неосторожно произнесенных слов, а вовсе не ограбление.

Заглянув в кабинет подруги, я убедилась: работа ее занимает так же мало, как и меня.

– Идем обедать, – позвала я. Сонька с готовностью кивнула.

Обедали мы обычно в кафе напротив. Только перешли через дорогу, как подруга, схватив меня за руку, сказала:

– Смотри, Юрка.

И в самом деле, возле газетного киоска стоял ее двоюродный брат в компании девушки лет двадцати. Они то ли ссорились, то ли весьма бурно что-то обсуждали. Заметив нас, Юрка махнул рукой в знак приветствия и поспешил от девицы отделаться. Она с недовольным видом направилась в сторону универмага, а Юра к нам.

– Привет, – сказал он, целуя Соньку.

– Юрик, – запричитала она. – Прими мои соболезнования. – Юра нахмурился, что-то прикидывая, подружка пояснила: – Я имею в виду Эсмеральду, то есть Иру. Ужасное несчастье.

– Да уж, – согласился Юра. – Меня вчера полдня в ментовке мурыжили. Очень интересовались нашими отношениями, а еще больше тем, где я был в момент убийства. Слава богу, что в ресторан я не один приезжал. А когда ей какая-то сволочь дала по кумполу, находился в студии в компании пяти почти трезвых парней. Не то непременно бы на меня списали, уж я-то знаю, ментам лишь бы крайнего найти. А вы куда? Время вроде рабочее.

– Мы обедать, – ответила Сонька, кивая в сторону кафе. – Идем с нами.

– Пообедать я не против, только за твой счет, я сегодня на мели.

– Хорошо, за мой, – посуровела подруга. Такая доброта требовала объяснения, впрочем, ждать пришлось недолго. Сонька жаждала узнать кое-какие подробности жизни Эсмеральды. Мне они, кстати, тоже были небезынтересны, и я решила разделить с подругой затраты. В общем, мы отправились в кафе втроем.

Погода стояла прекрасная, весенний солнечный денек, в такое время находиться в помещении не хочется, вот мы и устроились на веранде, что выходила во двор. Двор был чистенький, с зеленой лужайкой, старой липой и небольшим фонтаном, очень радовавшими глаз. Вместо забора кусты шиповника, из-за них виднелась стоянка ресторана «Лебедь». Взглянув в том направлении, я подумала: в «Лебедь» стоит как-нибудь заглянуть, открылся ресторан недавно, и, по отзывам знакомых, кормили там прилично.