Николас Фрилинг - Ать-два!

Одну часть кроссворда он разгадал. Эстер была связана с войсками, которые сражались при Дьенбьенфу, теми войсками, в которых существовала круговая порука. Что бы ни случилось, даже сейчас, спустя годы, солдаты, которые выжили в этом вьетнамском аду, общались, узнавали и поддерживали друг друга. И он был склонен думать, что телефонный звонок из Франции имел меньше отношения к Секретной армии, чем к этой удивительной связи, личной солидарности мужчин, которые ползали в пыли «Эльяна» и смотрели вверх на холмы Джиапа.

Разумеется, не стоило так уж доверять кокарде. Эстер была медсестрой. Через ее руки прошло множество солдат.

Арлетт все это видела.

Ван дер Вальк остановился как вкопанный. А вдруг и сама Эстер была при Дьенбьенфу? В его голове эхом прозвучали слова Зомерлюста: «Их называли «Ипса» или что-то в этом роде». Медсестра воздушно-десантных войск. Тренировалась в прыжках с парашютом.

Медсестры пользовались славой в тех местах. Женевьева де Галард-Терраубе, например, — Ангел Дьенбьенфу, которая не сумела уйти, когда полевой аэродром попал под прямой обстрел артиллерии Джиапа. Она оставалась там на стороне Гровэна на протяжении всей осады. Какие еще женщины были там? Бриджит Фриан, самая известная из военных корреспондентов, которая была под огнем несчетное количество раз. Больше, чем количество выпитых им чашек горячего чая. Но она уехала перед осадой, и ей было запрещено спускаться в лагерь на парашюте, когда осада началась. Пола Бургад, секретарша Кастри, на второй же день осады прилетела обратно в Ханой по срочному распоряжению Кастри.

Конечно, были и другие девушки, но и легенды о них, и, что неудивительно, официальные отчеты были весьма туманными. Безусловно, там не было других постоянных медсестер, кроме Женевьевы де Галард-Терраубе, но медсестры прилетали и улетали, пока это оставалось возможным.

Почему тот факт, что Эстер Маркс имела отношение к Дьенбьенфу, вызывал некоторое смущение во Франции? И что еще важнее, те люди, которые намереваются заехать к нему завтра, будут говорить ему правду или ложь? Все связанное с Дьенбьенфу окружала ложь, и множество вопросов так и оставалось до сих пор без ответа. Почему это, почему то — все это напоминало странное стечение роковых обстоятельств, приведшее к поражению при Ватерлоо.

Вернувшись домой, комиссар поставил в угол трость, втайне испытывая симпатию к полковнику де Кастри, в котором что-то сломалось в тот первый день, когда пала «Беатрис» и первая из его «возлюбленных» сменила своего «любовника».

А ты, Эстер, ты тоже сменила своего любовника? Почему тебя убили, так внезапно и так умело?

Перед сном Ван дер Вальку вспомнилось небольшое четверостишие о матадоре. Непостоянная публика на трибунах, столь же готовая освистать неудачника, сколь шумно приветствовать героя. «Есть лишь один, кто знает всё, лишь он сражается с быком».

Он проснулся с затуманенной головой — результат его по-юношески ранней прогулки. Надо преодолеть раздражительность. Обычно Арлетт воспринимала ее спокойно, как и все неизбежные жизненные трудности, но только не в это утро. Надо будет пойти и принять горячий душ. Под душем он вспомнил, что Арлетт могла обнаружить ту книжку, которую он, пролистав, бросил, и понять, что он нашел разгадку.

Было приятно, что Рут так быстро освоилась в их доме. У нее уже было свое постоянное место за столом рядом со старым серебряным кольцом Арлетт для салфетки. Она усвоила, что халат и непричесанные волосы за завтраком вызывают неодобрение, что за едой не разрешается читать газету и что посуду сразу моют, а не оставляют грязной.

— К сожалению, у меня много дел сегодня утром, — сказал Ван дер Вальк. — Может быть, ты сможешь узнать насчет школы для Рут? Она не должна пропустить больше того, с чем потом сможет справиться. — Он взглянул на девочку, которая ела гренки с присущим ей мудрым видом. Слишком тихая. Слишком примерная. Она без звука приняла полный разрыв с Ван-Леннепвегом, послушно вписавшись в новую жизнь — словно приняла решение забыть Эстер. Не сделала ли и Эстер чего-то подобного? Почему она вышла замуж за Зомерлюста и решила прожить десять небогатых событиями лет в муниципальной квартирке в провинциальной Голландии? — Ты что любишь больше, кофе или какао?

— Кофе.

Она называла Арлетт «Арлетт», а его «месье».

— Тебе нельзя пить кофе каждый день, но, разумеется, можно по воскресеньям, в дни рождений, именин и в день 14 июля.