Ольга Лаврова: Хроника раскрытия одного преступления

- Чем вы убили Карпова?

Мезис обернулся к Куркову.

- Вилами.

Тому показалось, что ослышался.

- Чем?

- Вилами... Мы их приспособили. Отпилили ручку... укоротили, чтоб удобней, и оставили только один зуб.

В "Волге" на улице Стучки ничего похожего не обнаружили.

- Куда потом дели этот... инструмент?

- Закинули в сугроб.

- Сможете указать, где?

- Могу, наверно...

Смог, показал. С равнодушной готовностью.

Так же откровенно и безразлично держался Мезис в тот день на допросе у следователя прокуратуры - старшего советника юстиции Раупса.

- На каком языке будете давать показания?

- На русском.

- Ваши показания записываются на магнитофон.

Мезис вяло взглянул на кружащиеся бобины, отвернулся.

- Расскажите, когда и как возник замысел преступления.

- Ну, третьего числа... да, третьего, мы сидели у нас дома. Выпивали. И тут Николай предложил мне мокрое дело и деньги.

- Это его буквальные слова?

- Нет, он сказал: "Там должны быть убийства". Ну, я согласился. Тогда он предложил мне свой план. Как он сказал, план этот он давно вынашивал.

- Какой же был план?

- План был такой. Убить шофера, и Николаю возить инкассаторов вместо него. Я должен быть в багажнике. Когда наберется большая сумма, мы в удобный момент должны убить инкассаторов по одному, забрать деньги и скрыться.

(К этому времени было уже известно, что в осуществлении второй половины замысла Мезис участия не принимал. Так он говорил, и это подтверждалось сведениями, что он вернулся девятого января домой за четверть часа до происшествия у "Турайды".)

- Прошу рассказывать более подробно.

- Ну, значит, мы берем заранее приготовленное оружие...

- А кто его готовил?

- Вдвоем готовили. На следующий день после разговора купили вилы.

- Вместе покупали?

- Вилы принес Николай. Из них вместе изготовили орудие убийства.

- Ясно. Продолжайте.

- Дальше Николай выясняет, какого водителя на какой день назначили на инкассацию. И выбирает, кто больше подходит. Перед началом смены мы с ним идем к таксопарку. И он договаривается с водителем, чтобы съездить за город.

- А по каким признакам решали, кто "больше подходит"? Почему остановились на Карпове?

- Не знаю, Николаю видней.

- Вы присутствовали при его разговоре с Карповым?

- Нет. Когда они уже отъехали немного, Николай мне махнул, и я подсел в машину. Мы поехали за город.

- По пути о чем разговаривали?

- Николай расспрашивал о семье. Я сидел сзади, не очень слушал...

- И куда вы приехали?

- Мы приехали к какому-то дачному поселку. Сейчас там пусто, почти никто не живет. Николай показывал дорогу, он знал места. Мы доехали до конца улицы и завернули, пока машина шла. Потом водитель сказал: "Дальше можно засесть", - и выключил мотор. Ну, Николай сразу его схватил, хотел душить... Он укусил его за палец... Николай мне крикнул: "Бей!" Я его ударил по голове.

- Чем?

- У меня был с собой ломик... вернее, кусок железной трубы... Но промахнулся, попал по стеклу, и водитель успел выскочить. Хотел бежать, но упал. Тут Николай подоспел и ударил вилами, два раза. Я тоже выскочил. Он еще боролся. Мы его добили... Ну, когда перестал сопротивляться, положили в багажник. Николай сел за руль, повезли в другое место, заехали в лес, там бросили...

На следующее утро 11 января был проведен выезд Мезиса на место преступления. Оно соответствовало описанию: почти безлюдный поселок; автомобильная колея, обрывавшаяся против недостроенной дачи, где к домам подступали деревья близкой рощи; истоптанный, примятый вокруг колеи снег, который после ночной метели все равно просвечивал алым.

Конечно, образцы снега взяли в пробирки - их отправят для экспертизы в НТО. И мелкие осколки, брызнувшие наружу, когда Мезис промахнулся куском металлической трубы и попал по стеклу, тоже нашли и тщательно выбрали из снега. Ничто, даже вполне очевидное, не должно остаться непроверенным - таково твердое правило следствия.

Те, кто слушал Мезиса, стоя здесь на ветру, понимали: да, все случилось именно так, как он сейчас рассказывает, глядя куда-то мимо них и добавляя лишь некоторые подробности к прежней картине убийства. Больше ему рассказать нечего.

Можно "вернуть" Мезиса следователю Раупсу. Поискам Красовского он помочь не в силах.

Между тем поиски не прерывались ни на миг.

К середине дня 10 января из типографии вышла первая партия листовок с фотографией Красовского, перечислением его примет и призывом ко всем, знающим что-либо о его местонахождении, немедленно обратиться в милицию. Листовки были расклеены на стендах в наиболее людных местах. Затем было зачитано объявление по радио. И, наконец, телевидение дважды прерывало вечернюю программу, чтобы предоставить слово рубрике "Милиция разыскивает". Рижанам было честно и открыто сказано: мы ищем убийцу. (В 70-е годы такое выглядело исключительно смело, не то что ныне.)