Николай Леонов - Золотой скелет в шкафу

Итак, звонить Гурову смысла не имело – раз он до сих пор ей врал, то и сейчас правды не скажет, а выяснять отношения по телефону – только нервы себе портить. Спрашивать его друзей тоже бесполезно – они его будут прикрывать. Отношения Марии с Орловым и Крячко напоминали затяжную войну, когда противники уже прошли этап открытых боевых действий, засели в окопах и только изредка постреливают друг в друга с переменным успехом, чтобы напомнить о своем существовании. Правда, обострения периодически случались, но тут вмешивались жены Петра и Стаса, и на некоторое время устанавливался режим вооруженного нейтралитета. Вот к этим-то двум женщинам и собралась обратиться Мария – ну, быть такого не может, чтобы мужья не сказали женам, куда делся Гуров. Точнее, она решила поговорить с Натальей, женой Крячко, та была попроще, и ее разговорить на нужную тему легче. А вот жена Орлова видела Марию насквозь и ни за что не проболталась бы.

Мария Строева звание народной артистки России не в подарок от Деда Мороза на Новый год получила, она действительно была гениальной актрисой, так что настроиться на нужный лад, а потом исполнить перед простодушной женщиной монолог на тему «Гуров меня бросил», сопровождаемый слезами и заламыванием рук, ей ничего не стоило. И она добилась того, чего хотела, хотя для этого ей пришлось ехать на дачу к Крячко.

– Маша! Успокойся! – хлопотала возле нее Наталья. – Это же надо было такое придумать? Гуров ее бросил! Да он в командировке вымотался так, что Петр его прямо в аэропорту с одного самолета на другой пересадил и отдыхать отправил. А вещи ему Стасик собирал и на следующий день с экипажем отправил.

– Почему же Лева мне не сказал, что он не в Москве? – продолжала всхлипывать Мария.

– А то он тебя с твоей сумасшедшей ревностью не знает! – всплеснула руками Наталья. – Ты, вместо того чтобы работать спокойно, извелась бы вся, да и ему отдых отравила. В первый раз, что ли?

– И где он? – задала свой самый главный вопрос Мария.

– Да в Белогорске, в том санатории, где и раньше отдыхал.

Быстренько свернув разговор, Мария поехала домой, и мысли у нее в голове вертелись очень тревожные. Дело в том, что после того первого отдыха мужа в этом чертовом Белогорске они чуть не развелись, потому что она все неправильно поняла, устроила грандиозный скандал на пустом месте, и, если бы не вмешался Стас, который к ней тогда еще неплохо относился, ее семейная жизнь рухнула бы. А вот сейчас она думала, что, может быть, в тот раз она как раз все правильно поняла, а Стас просто выгораживал друга, вот и наплел ей с три короба. И то, что Гуров поехал туда снова, не сообщив ей об этом, наводило на очень грустные мысли.

И тут Мария впервые с момента возвращения домой уже не под влиянием эмоций, а всерьез призадумалась, что ей надо сделать, чтобы не навредить самой себе. Выбор был небольшой: или, на свой страх и риск, лететь в Белогорск, где ее никто не ждет и ее появление будет громом среди ясного неба, или оставить все как есть, и ждать мужа в Москве. Раздумывая и так, и этак, Мария решила позвонить Гурову. Скажет ему, что вернулась в Москву, поинтересуется, а где он, собственно говоря, сам находится, а потом, по результатам разговора, уже будет решать, как поступить. Результат превзошел самые худшие ожидания Марии – Лев просто не стал с ней разговаривать, а потом вообще отключил телефон. «Он был с бабой! – сделала она единственно возможный для себя вывод. – А что? Время уже вечернее, процедуры закончились, можно полямурничать. Ну, держись, Гуров! Я тебе устрою такой отдых, что на всю оставшуюся жизнь запомнишь!» Мария уже ни в чем не сомневалась и рвалась в бой! Забронировав себе билет на самолет до Белогорска на первый рейс, стала собирать чемодан, выбирая самые стильные вещи – пусть Лев увидит, что теряет!

Гурова разбудил стук в дверь. С трудом разлепив глаза, он увидел, что уже утро, а ведь по его ощущениям он только что лег спать. Делать нечего, пришлось вставать идти открывать дверь. Ранним визитером оказался Степан Николаевич Савельев, о приезде которого его предупредил вчера Александров.

– Ну, лучше зло известное, чем незнакомое, – проворчал Лев вместо приветствия. – Проходи!

Дело в том, что во время последнего расследования они здорово повздорили и с тех пор больше не виделись. Оба тогда не сдержались, оба были не правы, но извиняться никто не стал. И единственная причина, по которой Лев не стал возражать против кандидатуры Савельева, заключалась в том, что он хотя бы знал, чего ждать от этого оторвы.