Николай Леонов - Золотой скелет в шкафу

И Лев заткнулся, потому что было. Было! И, чтобы сменить тему, спросил:

– Вы здесь засаду устроили?

– Нет, блин! В прятки играем! – буркнул Денисов. – Вы-то какого черта сюда приперлись, как стадо слонов на водопой?

– Потому что точно знаем, кто придет, и к кому придет. В палате Лавровой просто охрана, или ее кто-то изображает?

– Второе. Уж если брать эту сволочь, то с поличным на месте преступления.

– Учтите, это женщина. В Чечне на стороне боевиков воевала, да и в Белогорске многочисленными трупами отметилась. Предупредите своих, потому что они при виде ее могут сразу не среагировать, а ей терять нечего. Не рискуйте своими людьми понапрасну.

– Я в своих ребятах уверен, но если вы настаиваете, – пожал плечами Денисов и сказал охраннику за компьютером: – Предупреди людей.

Гуров разговаривал с ним, а все остальные, кто с ним приехал, стояли в сторонке и ждали развития событий. Время тянулось нестерпимо медленно, и все с огромным облегчением вздохнули, когда наконец раздалось:

– Есть движение!

Поскольку комнату освещал только свет экрана ноутбука, все, натыкаясь на мебель и шипя от боли, бросились к нему, чтобы хоть одним глазком посмотреть, как будут развиваться события. Охранник вывел изображение во весь экран, и стало видно, как невысокая, плотная фигура уже идет между деревьями, держась в их тени. Она остановилась под одним из них – видимо, изучала обстановку.

– В горах ее неуловимой считали, а к городским условиям она не привыкла. Где-нибудь обязательно проколется, – тихо сказал Степан.

– Каждого волка рано или поздно найдет его капкан, – философски заметил Крячко.

Между тем фигура, видимо, определилась на местности, потому что тенью скользнула к стене здания и пропала из поля зрения. Охранник за ноутбуком стал искать ее всеми камерами, но ее нигде не было.

– Шеф, я ее не вижу, – доложил он.

– Это не страшно, мы же знаем, куда она идет, вот и переключайся на коридор третьего этажа.

Коридор по всей его длине был пуст, но вдруг с подоконника на пол бесшумно спрыгнула женщина. Она некоторое время постояла, прислушиваясь, а потом уверенно направилась к двери палаты Лавровой.

– Предупреди, что она уже на подходе, – приказал Денисов охраннику.

– Откуда она номер палаты знает? – удивился Гуров.

– Андрей нечаянно проболтался, – нейтральным тоном объяснил тот.

– Да-да! Совсем нечаянно, – хмыкнул Лев.

– Ну, что стоим? Пошли! Если вам надо будет, потом запись отдам, а сейчас у нас другие дела.

– Еще как надо! – с нажимом произнес Гуров.

Денисов первым вышел из палаты, а за ним последовали остальные. От нетерпения они только что не бежали и, когда, запыхавшись, рванули на себя дверь палаты Лавровой, увидели на полу женщину со скованными наручниками руками и заклеенным скотчем ртом.

– Это, чтобы не орала, а то вокруг же больные, чего им сон нарушать? – объяснил Андрей. – Пистолет вот, – кивнул он на столик. – Сзади за пояс засунула.

– Надеюсь, ты его не лапал? – спросил Лев, на что Андрей ответил гордым молчанием.

– Ну, и бешеная же баба! – покрутил головой сидевший на кровати худощавый парень в женской ночной рубашке. – Уже в наручниках, а все вырывается и вырывается! – Он стащил с головы парик и взъерошил свои короткие волосы: – И как только женщины это на голове носят?

– Что она хотела сделать? – спросил Денисов.

– Подушкой меня задушить, – рассмеялся он. – Наи-и-ивная!

– Поднимите ее! – приказал Дмитрий Петрович.

Андрей и парень, подхватив женщину под руки, поставили ее перед ним, а он, оглядев ее с ног до головы, сказал:

– Зря ты с нами связалась!

Тут Савельев, бесцеремонно его отодвинув, чем вверг в ступор своей наглостью, спросил:

– Ну что, Динара? Помнишь меня? А вот я тебя помню! И теперь ты ответишь не только за трупы в Белогорске, но и за все свои зверства в Чечне. А на зоне тебя с большим нетерпением будут ждать уголовницы, чтобы посчитаться за убийство Вальки Угрюмой в Волгограде. Лично кое с кем поговорю и сообщу, что тебя взяли. И смерть твоя легкой не будет. Вот теперь живи и жди ее.

Пока он говорил, женщина смотрела на него взглядом, горевшим такой неистовой ненавистью, что оставалось только удивляться, как на нем рубашка не задымилась. Видимо, она, забыв о том, что у нее заклеен рот, хотела что-то сказать, потому что челюсти у нее задвигались. И тут. Такого Гуров от Степана никак не ожидал! Савельев ударил ее в солнечное сплетение с такой силой, что она кулем свалилась обратно на пол, тем более что ее никто уже не держал.